|
– Собираюсь перебазироваться. – А можно попонятнее, Джон? – Все просто. Я больше не хочу быть собой. Мне кажется, я дошел уже до предела. – Вот как? – Да, именно так. – И кому достанутся ваши деньги, ваши права и все остальное? – Не знаю. Это уже детали. Постарайтесь мыслить шире. Он уйдет. Полностью, раз и навсегда. Перестанет быть Джоном Лодж Джонсоном. Он станет никем, и у него не будет ничего: ни денег, ни имени, ни истории, ни будущего, ни желаний – он станет просто существом, обладающим органами чувств, которое будет брести по стране, по ее раскаленным шоссе, мимо торговых точек, пустошей, фабрик и вымерших пространств. – Леди, мой атом перестал вращаться. Брыкливая скотина утихомирилась. Машина остановилась. Синди и Криста одновременно вздохнули. Выпив еще по два коктейля, Джон, Синди и Криста отправились в путешествие по дому, при этом Синди толкала перед собой тележку, а Криста несла блокнот, в котором помечала все вещи, которые Джон бросал в корзину тележки и которые предназначались для местного ящика сбора добровольных пожертвований. – Фланелевая спортивная куртка. Неношеная. Черная. – Есть. – Брюки цвета какао. Неношеные. – Есть. – Где вы достали такую тележку? – спросила Синди. – Украл в аэропорту Сиэтла. Боже, столько я потратил за все эти годы на все эти чертовы вещи… В дверь позвонили. Это был деловой партнер Джона Айван МакКлинток со своей женой Ниллой. Джон впустил их и окликнул сверху, Айван и Нилла поднялись по холодным алюминиевым ступеням, которые вели в спальни. – Джон? – Мы здесь, – отозвался Джон. – Ребята, это Криста и Синди. Девочки, это Айван и Нилла. Айван и я ставили фильмы, когда оба еще были прыщавыми юнцами. Присутствующие обменялись приветствиями, и работа по очистке платяных шкафов Джона от бесспорно дорогостоящей одежды продолжилась. – Может, тебе что-нибудь приглянется, Айван? – спросил Джон, вытаскивая кучу галстуков. Айван изо всех сил старался сохранять хладнокровие. – У нас разные стили, Джон. Именно поэтому из нас получилась хорошая команда. Нилла, беременная и кутающаяся в одну из своих фирменных шелковых шалей, сказала: – Джон, Мелоди звонила Айвану на работу, а потом мне домой. Сказала, что ты намерен… – она запнулась, – стереть себя или что-то в этом роде. Словом, что-то радикальное. Джон ничего не ответил. – Так в чем причина? – не отставала Нилла. – Почему бы нам не спуститься вниз? – предложил Джон Айвану и Нилле. — 29 —
|