Мисс Вайоминг

Сьюзен села за руль мини-фургона, а Джон запрыгнул внутрь и, подхватив Юджина-младшего, устроил его у себя на коленях. Сьюзен включила зажигание, и фургон тронулся.

Оглянувшись, Джон увидел недоумевающие лица и Айвана, который готовил набросок сценария на следующие шесть часов.

Сьюзен, несмотря на усталость, уверенно вела машину. Все трое мчались по плоской равнине, и никто из сидящих в фургоне не знал, куда они направляются, – они знали только то, что едут куда-то оттуда, где были прежде.

Юджин-младший уснул на коленях Джона. Джон смотрел в окно. Снаружи тянулась изгородь из колючей проволоки, мелькнул дорожный знак «Омаха 480», и еще Джону показалось, что он увидел глаза какого-то животного.

Он посмотрел на отражение Сьюзен в темном оконном стекле. Джон вспомнил, как однажды на съемках накричал на оператора, который, по его мнению, был дальтоником. Во время перерыва Джон пошел к бутафорам и принес кусок блестящего черного пластика. Он дал его оператору, и тот спросил: «Зачем это?» – «Так обычно делали художники-импрессионисты, – ответил Джон. – Всякий раз, когда они были не уверены в правильности выбранного цвета, они смотрели на его отражение в черном стекле. Они думали, что единственный способ узнать истинную природу предмета – это посмотреть на его отражение в чем-нибудь темном».

Сзади вынырнули полицейские огни, но полиция преследовала другую машину, Сьюзен посмотрела на Джона и заговорщически подняла брови. Джон посмотрел на бледное черное полотно дороги, и ему припомнился один момент из той поры, когда он бродил по пустыне. Жаль, что он не рассказал об этом Дорис, о том единственном моменте в Нидлз в штате Калифорния, много-много месяцев тому назад, когда он стоял, глядя на запад, а день уже клонился к вечеру. Там, на западе, сильный ливень обрушивался на маленький, ограниченный участок пустыни, а рядом, на соседнем клочке, бушевала пылевая буря. Солнце пронизывало влагу и пыль. Джон видел такое впервые, и хотя он знал, что это всего лишь отражение, ему показалось, что солнце бросает черные лучи на Землю, на автостраду и бесконечный поток первопроходцев серебряной рекой катится из одной части континента в другую. Джон почувствовал, что на него и на всех остальных в Новом Свете нисходят проклятие и благословение Божий, что они – племя чужестранцев, бросающихся в огонь все снова и снова, страстно желающих сгореть, страстно желающих восстать из пепла всегда обновленными и исполненными новых чудес, всегда жаждущими, всегда алчущими и всегда веря, что все, что ни произойдет с ними далее, милосердно сотрет их прежние личины, и это племя ползет вперед по лучезарному пластиковому пути.