|
Старый дом Джона со всей его обстановкой в стиле Джеймса Бонда был продан, деньги пошли на уплату налогов. Учитывая, что все гонорары Джона были в законном порядке заморожены, он оказался без гроша в кармане. Словно совершая путешествие во времени, Джон вернулся в свою старую спальню в доме для гостей. Дорис теперь была похожа на оживший манекен из этнографического музея – в многоцветье экзотических нарядов и позвякивающих бисерных бус. Первые несколько недель, проведенные дома, Джон старательно делал вид, что с ним все в порядке, – так же как поступает побежденная нация, воспринимая культуру завоевателя. Каждый день он надевал новый костюм и повязывал новый галстук из набора, купленного ему Мелоди. Обходился без наркотиков. Те, кто видел Джона на улице, могли принять его за жизнерадостного щеголя, но внутри он чувствовал себя застывшим и зараженным. Ему казалось, что он пачкает все, к чему прикасается, оставляет черные пятна, которые не вывести даже огнем. Казалось, что люди видят, что он фальшивка, какой он сам себя считал. Кожа его обгорела на солнце, волосы поседели, и солнечный свет теперь причинял боль его млечно-голубым глазам. Он предпочитал не смотреть на себя в зеркало, чтобы не видеть свой взгляд, который, казалось, мог принести одни лишь плохие новости. Джон старательно отыскивал тенистые кафе в захудалых кварталах Лос-Анджелеса, где наверняка нельзя было встретить старых знакомых. Ему случалось сталкиваться с престарелыми сценаристами, которые, как моржи на лежбище, сидели развалясь на скамеечках и поедали салаты, но он никогда с ними не заговаривал. Джон предпочитал сидеть и читать ежедневные газеты, но от них исходил тот же стерильный душок, что от ветхих журналов в приемной дантиста. Ему хотелось вернуться домой, но, едва оказавшись дома, он чувствовал себя еще более никчемным, чем в городе. Как ни пытался, он ничего не мог придумать, чтобы улучшить свое состояние. Прошло несколько месяцев, но внутри у него ничего не изменилось. Поначалу он этого не замечал, но затем понял, что получает огромное удовольствие оттого, что следует жесткому распорядку. Джон тут же решил, что сможет кое-как перебиться, если будет стараться, чтобы все его дни были похожи одни на другой. Он поделился своими мыслями с Айваном, который начал заманивать его обратно в студийные офисы, прельщая абсурдными обещаниями, убеждая, что дни его будут «без каких-либо неожиданностей». И Айван, и Нилла ума не могли приложить, как снова подключить Джона к проекту «Суперсила», законченному в его отсутствие; сроки выхода на экран были уже намечены, и фильм, несомненно, должен был иметь шумный успех. Пробные показы напомнили о славных временах «Бюро частного сыска „Бель Эр“», но для Джона все это ничего не значило и не могло пробудить даже капли интереса. — 124 —
|