|
И тогда отец Сурмелины сделал то, что делали отцы всех девиц на выданье, – он написал письмо в Америку. Соединенные Штаты изобиловали долларовыми купюрами, игроками в бейсбол, енотовыми шубами, бриллиантовыми украшениями и одинокими холостяками-иммигрантами. А присовокупив к этому фотографию привлекательной невесты и сообщив о не менее привлекательной сумме приданого, он довольно быстро нашел претендента на руку дочери. Джимми Зизмо (полностью Зизимопулос) приехал в Америку в 1907 году в тридцатилетнем возрасте. О нем было известно мало, за исключением того, что он был крутым торгашом. В целой серии писем отцу Сурмелины Зизмо не только жестко оговорил сумму приданого в стиле профессионального барристера, но и потребовал банковский чек еще до дня бракосочетания. На фотографии, посланной Сурмелине, был изображен высокий красивый мужчина с густыми усами и пистолетом в одной руке и бутылкой спиртного в другой. Однако двумя месяцами позднее, когда она вышла из поезда на Главном вокзале, ее встречал гладко выбритый коротышка с угрюмым и усталым выражением лица труженика. Любая нормальная невеста была бы разочарована при виде такого несоответствия, но Сурмелине было абсолютно все равно. Сурмелина часто писала, рассказывая о своей новой жизни в Америке, в основном концентрируясь на моде и своем радиоприемнике, который она часами слушала через наушники, манипулируя настройкой и то и дело счищая угольный налет с детекторного кристалла. Она никогда не писала о том, что Дездемона называла «постелью», так что все кузины были вынуждены читать между строк, пытаясь определить по описанию воскресной поездки на Белль-Аил, выражало ли лицо ее мужа счастье или недовольство или свидетельствует ли новая прическа Сурмелины под названием «я у мамы дурочка» о том, что Зизмо теперь сможет ерошить ей волосы. И теперь та самая Сурмелина, полная собственных тайн, становилась их поверенной. – Поженились? То есть вы хотите сказать, что спите друг с другом? – Да, – выдавил из себя Левти. Сурмелина только теперь заметила наросший столбик пепла и стряхнула его. – Вот ведь какая неудача! Стоило уехать, как тут и начало происходить самое интересное. Но Дездемона совершенно не была расположена к шуткам и с мольбой схватила Сурмелину за руки: – Обещай мне, что никому не скажешь. Об этом никто не должен знать. – Я никому не скажу. – А как насчет твоего мужа? – Он думает, что я встречаю своего кузена и его жену. – Tы ему ничего не скажешь? – Это не так уж сложно, – рассмеялась Сурмелина, – так как он все равно меня не слушает. — 64 —
|