Магички

— Ну, неважно. Правды не существует. Это условное понятие, используемое для обозначения приблизительного соответствия реальности нашим представлениям о ней. Истина одномоментна. За секунду до и через секунду после это уже «не совсем то».

— Мадам, а без воды?

— Оля-Оля, вот всегда так: говоришь по-настоящему важные вещи, а их нетерпеливо пропускают, ожидая, когда же самое главное, «да» или «нет». А побеждает, Оля, тот, кто слушает паузы.

— Как не стыдно кормить детей пустословием.

— Оля-Оля. Меня оскорбляет неточность, вялый диалог, реплика ради реплики. Я всё-таки редактор. Поэтому слушайте сейчас.

Голоса она не повысила, но атмосфера сгустилась столь явно, что вроде бы даже освещение изменилось.

«Интересно, у неё в кресле кнопочка или меня чай не отпускает?»

— Мы можем управлять сознанием читающего. Мы можем сделать так, что тысячи женщин заплачут или засмеются, обнимут своих любовников этой ночью или прогонят. По нашему слову они поднимутся и совершат ряд определённых поступков.

— Для чего это?

— Оля, если подумать, чем отличается женщина от мужчины? При условии, что первую реплику мы пропустим по причине её банальности?

— Тогда… по большому счёту, только способностью к деторождению.

— Именно. Мы умеем делать людей и оттого знаем цену жизни и смерти. Мужчины — прекраснодушные теоретики, всегда готовы к мистическому озарению и пониманию чего угодно, но доподлинно они не знают. Мясом — не чувствуют. Они даже не способны толком испугаться смерти. Их плоти не знакомо ни животное ликование творца, ни черный ужас перед полной и окончательной гибелью.

Елена говорила абсолютно серьёзно, и Ольга попыталась снизить пафос:

— «Животное ликование творца»? Говорят, Творец, он же Бог, напротив, весьма возвышен.

— Потому что это мужской бог, деточка. Женская Богиня родила жизнь в муках и дорожит ею превыше всего на свете, потому что точно знает: смерть — есть.

— Дорогая Елена, мне неуютно на почве теологических споров. Допустим, мы договорились о превосходстве женщин. И?..

— Получается, мы живём в мужском мире, в мире существ, не знающих цены жизни и не верящих в смерть, творцов от ума, а не от сущности. Именно их непонимание толкает человечество к гибели.

— Ах, ну тогда конечно. На какое число назначен бабий бунт для спасения Земли?

— Оля, мы не идиотки. Оглянитесь ещё раз вокруг. В наших руках медленно накапливается сила — годами, веками, тысячелетиями. Впереди долгий путь, но он уже короче пройденного. Мы выращиваем и воспитываем новых людей, и когда наступит наше время, всё произойдёт естественно, почта естественно. Но только при условии, что мы не отступим от пути ни на шаг, и самые талантливые женщины каждого поколения будут разделять наши цели.