|
Мне рассказ на физиологические темы быстро надоел. Хотелось душевного разговора. Тут все летит к чертям, а этот переживает, что горло болит, кадык растет, связки мутируют. К счастью, рассказ прервала медсестра, вызвавшая меня к очередному врачу. * * *Прошло полгода, а я все еще не получила разрешение. Но зато теперь уже не так болезненно реагировала на неприятные интимные вопросы докторов и даже не краснела, рассказывая: во сколько лет начала мастурбировать; о своих тайных порнографических фантазиях; что чувствую во время оргазма. Сексолог особенно заинтересовался, когда я призналась, что оргазм для меня похож на сильное желание сходить в туалет по маленькому. Ощущение облегчения точно такое же. – Странно, – заметил он. – И даже когда вы были влюблены? – А разве это имеет значение, влюблен ты или нет? – Вообще‑то, для многих людей имеет. Кстати, раз уж мы перешли к теме секса... Вам ведь уже сорок. Даже для настоящих женщин, при этом красивых, в сорок лет найти хорошего сексуального партнера трудно. Я уже не говорю о том, чтобы найти мужа. Вы же понимаете, мы не сможем слепить из вас красотку, так на что вы рассчитываете? – Что стану собой. Только это главное. – Но сейчас у вас довольно благополучная личная жизнь, ни скандалов, ни осложнений. Добрая и понимающая жена. Вы же уходите из семьи только из‑за желания стать женщиной? Вы считаете это логичным? Привязанность к человеку ничего для вас не значит? – Вообще‑то я могу и не уходить. Жены сами не хотят жить со мной, узнав правду. Они хотят жить с нормальным мужчиной. – А ваш сын? Что он вам скажет? Вы видитесь с ним? – Да. Хотя первая жена не очень одобряет наши встречи. Раньше, когда он был маленький, мы виделись нечасто, только по праздникам. А сейчас он подрос и сам может приезжать ко мне. Так что он регулярно в выходные наведывается, остается ночевать. – Ему нужен отец. Как вы ему объясните, что изменили пол? – Пока никак. Он еще мал, подрастет – там будет видно. – Но ведь он же увидит! Или вы не откроете ему дверь, когда он приедет? – Мы это уже продумали с женой. Скажем, что я уехал за границу в длительную командировку. – И вы способны не видеть его несколько лет?! В то самое время, когда он растет, когда ему нужен отец, вас не будет рядом?! Он беззастенчиво давил на самое больное место. Но я ведь не виновата, что родилась такой?! ... Конечно, одними психологами дело не обходилось. Еще были гинекологи, эндокринологи, кардиологи... Чем вероятнее становилось разрешение на смену пола, тем больше появлялось разнообразных препятствий в виде разномастных лекарей. Понимания нет. Они осуждающе кривят губы, неумело вымазанные дешевой помадой, смотрят с пристрастным любопытством, как на «неведому зверушку», с тайным желанием продать меня в какой‑нибудь передвижной паноптикум и пугают будущим. Говорят, что меня ожидает единственная операция в мире, которая не лечит, а калечит. Проживу после нее я от силы десять лет. Плюс мне, видимо, все равно не удастся воспользоваться всеми радостями нового тела, ведь я не смогу родить; возможно, не найду женского счастья; вполне вероятно, что даже не смогу получать сексуальное удовольствие. Никто не обещает этого транссексуалам, медицина еще недостаточно развита, чтобы давать сто процентов успеха при такой процедуре. Фактически не дают даже тридцати процентов. — 43 —
|