|
– Бри, а что, если почтальон окажется девушкой? – Ну, все когда-то бывает в первый раз. – Почему ты говоришь с британским акцентом? – Чтобы продвинуть свою карьеру. – Мудрое решение! Англичанки выражаются очень авторитетно и вообще любят командовать, а мужчины у них такие ленивые, что даже не огрызаются. Эта Тэтчер хорошо умела орудовать хлыстом! Начали приезжать другие гости: или танцоры, или бандиты. В течение следующих четырех часов у новозеландского древесного папоротника над могилой Тима толпились курильщики. Я высунул голову, проверяя, не вылезают ли костлявые руки Тима из земли, как в последней сцене «Кэрри». Потом я подумал, откопает ли кости Тима следующая цивилизация, которая будет гадать, как он жил, и мумифицируется ли последний чизбургер у него в животе. Почти все курильщики говорили по сотовым. Вышла Кейтлин. Она хотела домой. – Помнишь, как в девяностом, если ты говорил на людях по сотовому, то выглядел настоящим козлом? Теперь мы все козлы. Отец вышел с Джоном Доу и Ковбоем. Я спросил их, куда они, а отец ответил, на вокзал, рисовать граффити на товарняках. – Папа! Джону и Ковбою это уже не по возрасту, а тебе и подавно. – Я вхожу в будущую роль. – Это какую? – Для рекламы банка. Мне нужно закатывать глаза, когда хипхопперская молодежь приходит открыть счет. – И для этого тебе надо расписывать вагоны? – Если я должен ненавидеть этих маленьких гадов, пусть у меня будут свежие воспоминания. Такая методика. Почему ты так придираешься к моему ремеслу? Он все никак не оправится от того, что его роль вырезали из рекламы. Пусть хоть чуть-чуть порадуется… – Да иди уж! После ухода отца вышла мама и остановилась на веранде. – Какой красивый дом! Каму очень повезло! И ушла обратно. Часть моей миссии по подрыву «Спрайт-квеста» – придумать миф о сотворении Рональда, то есть рассказ для игроков о том, как Рональд оказался в своем Логове и почему посвятил себя хаосу. Вот этот миф. Рональд в миллиардный раз проводил день рождения: раздавал капризным избалованным детишкам стаканчики апельсинового сока. На кухне этого пригородного дома сидели их мамаши, пили мартини и смеялись над Рональдом. Клоун бросил детей и подошел к ним: – Если есть что сказать, говорите мне в лицо! Мамаши захихикали. Это ж надо, заговорила пластмассовая игрушка, набитая конфетами! – Не сходи с ума, мы просто шутили! – Шутить – моя работа, мадам! Я знаю, что такое шутки. Если это шутки, то злые. У меня под гримом – чувствительное сердце. — 113 —
|