|
– Бедный Юрочка, – всплакнула тетушка, – говорила ему, не играй с чужими винтовками. – О, господи, бедный мальчик, – огорчилась Людмила, – он что, тоже в больнице? – Не в этой, он в госпитале для больных корью, рядом с Петропавловкой, его туда поместили, потому что в других мест нет. Ты не волнуйся, все обойдется, ему даже не палец, а только полпальца оторвало, на левой руке. Кормят-то здесь как? – В основном супом, но хлеба вдоволь. – Ей вдруг захотелось баранины по-валлийски с брюквой и картофельным пюре. Время для посещения кончилось, дядя с тетей ушли. В палату заглянул хромой и тощий разносчик газет. Людмила вытащила из-под подушки кошелек и купила за десять копеек однополосную плохо пропечатанную «Русскую пехоту». Большинство женщин в палате были неграмотные, и Людмила читала вслух, лежа на левом боку, под жалобы соседок справа, что им не слышно. Министр внутренних дел Протопопов сдался новой власти, войска в Ораниенбауме, Стрельне и других местах примкнули к восставшим. Над Думой развевается красный флаг, но возникли разногласия между исполнительным комитетом Думы и Союзом социал-демократических рабочих. Исполнительный комитет Думы возглавили Гучков, Струве и князь Львов. – Господи, благослови князя, – прошамкала беззубая старуха со сломанной ключицей. – Аминь, – хором отозвалась палата. Соседки Людмилы, как и она сама, мало что понимали в этом потоке новостей. Полки под красными знаменами стремились в Петроград: откуда столько кумача, неужто старые рубахи выстирали в крови? С ошеломляющей быстротой появлялись всевозможные комитеты. Полковник Энгельгардт был назначен председателем думского военного комитета, который немедленно вступил в прения с процедурным комитетом. Сообщалось, что царь, во главе с верными ему финскими частями, возвращается в столицу. – Благослови Господи царя-батюшку, – опять прошамкала старуха, и палата снова откликнулась: – Аминь. Последняя новость опровергалась в «Русской пехоте» от 15 марта. Государь император отрекся от престола – и сам, и от лица наследника. Государыня в Царском Селе сдалась революционным войскам со словами: «Я более не императрица, я всего лишь сестра милосердия, ухаживающая за своими больными детьми». – Благослови ее Бог, страдалицу, матушку нашу, – молилась старуха, а затем и вся палата. Людмила прочла им речь Керенского: «Товарищи, я назначен министром юстиции. Вы знаете меня как непоколебимого республиканца. Наберитесь терпения: у нас будет республика, но прежде нам нужен мир. Проявляйте лояльность к правительству князя Львова. Демократы поддерживают Временное правительство до окончания войны». Кажется, революция кончилась. — 37 —
|