|
Беатрикс услыхала, как Ирвин, кряхтя и спотыкаясь, пробирается в спальню. Он долго не мог нашарить выключатель, одежду разбросал по полу. Раздевшись донага, он подошел к ней, гордо демонстрируя свою мужскую состоятельность, и попытался взять ее сзади, но она его резко отпихнула: «С меня довольно, хватит!» Я читал тот же самый номер «Тайм» значительно позже, сидя в офицерской столовой в Тель-Авиве, и думал о Беатрикс. Потом раскрыл лондонскую «Таймc», где обсуждались этические аспекты кражи из ленинградского Эрмитажа. В целом хищение национальных сокровищ – тема деликатная. Вопрос о подлинности и исторической ценности похищенного меча не затрагивался, хотя предпринятый в Англии лабораторный анализ деревянных пожен подтвердил их древнее происхождение. В статье поднималось несколько этических проблем. Являются ли хищение государственной собственности и обычная бытовая кража равными по тяжести преступлениями? Валлийские националисты с гордостью заявляли о возвращении национального достояния бриттов из России, которая, в свою очередь, считала меч одним из военных трофеев. Советское правительство было возмущено хулиганской выходкой Запада, требовало от Великобритании привлечения виновных к ответственности и в связи с этим наложило арест на ряд шедевров Национальной галереи, присланных в Москву в рамках программы дружественного культурного обмена. Автор статьи, некий П.Дж. Тревельян, считал, что британское правительство должно согласиться с требованиями Советов, но выступал против коллективной ответственности за воровство. Сумасбродная выходка частного лица не должна повлечь за собой политических осложнений, но кража есть кража, где бы и кто бы ее ни совершил, так что Британия обязана приложить все усилия для розыска принадлежащей дружественному государству собственности, тем более что ни одно здравомыслящее правительство не захочет наживать потенциального врага в лице Советского Союза. Статья в «Дейли мейл» отражала противоположную точку зрения. В ней, как и в других популярных изданиях, придавалось огромное значение возвращению Экскалибура на британскую землю, хотя все газеты, и в первую очередь «Дейли мейл», писали об Артуре как о короле англосаксов и дружно настаивали на том, что его меч, один из символов британской нации, должен находиться в Вестминстерском аббатстве. О валлийцах даже не упоминалось. Вся эта история показалась мне нелепостью. С другой стороны, что значил бы для народа Израиля Ковчег Завета, если бы он все еще существовал? Деревянный ящик с двумя каменными скрижалями, который левиты унесли с собой после взятия Иерихона? Потом он попал к филистимлянам, которые выставили Ковчег на алтаре своего храма в Азоте. В конце концов Ковчег поместили в святая святых храма Соломона. Владеть такой реликвией – честь для религиозного народа, отстаивающего свои права. Может, и вправду Каледвелч имеет огромное значение? — 223 —
|