Идеальная жизнь

В ногах кровати стояла Доротея, наблюдавшая за процессом родов. Уилл находился рядом с Касси, которая мертвой хваткой вцепилась в его руку.

— Осталось меньше часа, — гордо возвестила Доротея. — Ребенок идет головкой.

— Я пошел, — сказал Уилл и попытался вырвать руку, однако Касси его не отпустила.

Сначала ему было неловко, но она умоляла его остаться. У него, наверное, хватило бы духу отказаться, если бы Касси не скрутило от схватки.

— Пожалуйста, — тяжело дыша, молила она, ухватив Уилла за рубашку, — не оставляй меня одну!

Но потом она уже не могла говорить — живот снова скрутило в узел, и что-то невероятно давило вниз. Смешно, не правда ли: она убежала, желая сохранить жизнь своему ребенку, чтобы в итоге умереть? Касси глубоко вздохнула и откинулась на подушки. «Я тебя понимаю, — мысленно говорила она ребенку. — Я знаю, как трудно переходить из одного мира в другой».

— Показалась головка, — сказала Доротея, и Касси почувствовала давление прохладных пальцев, разрывающих плодный пузырь. Она дернулась, вонзила ногти в руку Уилла и стала тужиться.

Через десять минут Касси почувствовала, как между ног скользнуло что-то длинное и мокрое, и Доротея подняла вверх оглушительно визжащий комок.

— Hok??la luh?! Мальчик! — ликовала она. — Здоровый и крепкий, даже если и немножко бледный, как по мне.

Касси засмеялась, протянула руки и только сейчас заметила, что плачет. Она покачала ребенка на руках, пытаясь взять его поудобнее и точно не зная, что именно должна ощущать. Младенец открыл рот и заревел.

— Он даже кричит так, как ты, — пробормотал Уилл, и тут Касси вспомнила о его присутствии.

Он гладил ее по голове очень осторожно, с благоговением, не зная наверняка, позволят ли ему это прикосновение.

— Как себя чувствуешь? — спросил Уилл.

Касси, пытаясь подобрать правильное слово, подняла на него глаза.

— Наполненной.

— Да? А выглядишь несколько опустошенной.

Касси покачала головой. Как это объяснить? После всех этих месяцев без Алекса она больше не одна. Этот крошечный орущий комочек тоже наполняет ее, только по-другому.

Мальчик. Сын. Ребенок Алекса. Касси перебирала слова, пытаясь подобрать те, которые больше всего подходили бы ребенку на ее руках. Он повернулся личиком к ее груди, как будто уже точно знал, чего хочет от этого мира.

— Совсем как твой отец, — прошептала она, но, даже произнося эти слова, понимала, что это неправда. На нее смотрело лицо — крошечная копия ее собственного, за исключением глаз, которые, без сомнения, были похожи на глаза Алекса. Чистые и светлые — как серебристая, только что отлитая монета.