|
— …сегодняшнюю газету, а там она… — услышал он. — Что? — закричал он, позабыв и о съемочной группе, и об актерах. — Я ничего не слышу! Голос Герба ударил в ухо: — Фотография твоей жены на третьей странице «Лос-Анджелес таймс». Ее нашла полиция, и она не помнит своего имени. — Господи! — воскликнул он. Сердце учащенно забилось. — Что с ней произошло? Она в порядке? — Я прочел сообщение всего пару минут назад, — оправдывался Герб. — На снимке она выглядит целой и невредимой. Я тут же позвонил тебе. Он вздохнул в телефонную трубку. — Ничего не предпринимай. Я вернусь домой… — он взглянул на часы, — …завтра в шесть утра. Как раз твое время. — Когда он вновь заговорил, голос его сорвался. — Я должен быть первым, кого она увидит. Он повесил трубку, даже не попрощавшись, и принялся отдавать отрывистые указания Дженнифер. Потом окликнул своего сопродюсера: — Джо, мы вынуждены хотя бы на неделю приостановить съемки. — Но… — К черту бюджет! Он направился к своему вагончику, но вернулся и коснулся плеча Дженнифер. Она уже склонилась над телефоном, заказывая билет на самолет, и волосы упали ей на лицо, словно занавес. Она подняла голову, встретилась с его пронзительным взглядом и увидела то, что довелось видеть немногим, — молчаливое отчаяние. — Прошу тебя, — прошептал он, — если нужно, горы сверни. Дженнифер пришлось стряхнуть с себя оцепенение и вернуться к реальности, но даже спустя несколько секунд после его ухода она чувствовала тепло там, где его рука коснулась ее плеча, — тяжесть его мольбы. Она снова взялась за телефон. Если Алексу Риверсу что-то нужно — Алекс Риверс это получит. В среду в семь утра зазвонил телефон. Уилл примчался из ванной в кухню в одном полотенце на талии. — Да! — Это Уоткинс. Мне только что позвонили из участка. Догадайся с трех раз, кто объявился. Уилл опустился на пол кухни, настроение тут же упало. — Мы будем через полчаса, — пообещал он. — Уилл! — Он слышал голос Уоткинса словно издалека. — Ты знаешь, кого подбирать на улице! Он понимал, что должен разбудить Джейн и сообщить, что за ней приехал муж; понимал, что должен как-то ее подбодрить, пока они будут ехать в полицию, но ему казалось, что он не сможет себя пересилить. Чувства, которые всколыхнула в нем Джейн, оказались намного глубже, чем ему хотелось бы. Ему нравилось смотреть, как она пытается замаскировать детской присыпкой свои веснушки. Ему нравилось, как она разговаривает и одновременно жестикулирует. Ему нравилось, что она спит в его кровати. Он уверял себя, что просто наденет маску безразличия, которую носил последние двадцать лет, и через неделю его жизнь войдет в привычное русло. Он говорил себе, что так и должно было в конечном счете случиться. Но в то же время он видел Джейн, бегущую от кладбищенских ворот под совиное уханье, и понимал: даже когда она уйдет, он все равно останется за нее в ответе. — 21 —
|