Хрупкая душа

После этого настала моя очередь. Гай задавал мне вопросы уже сорок пять минут: о моем образовании, общественной жизни, семье. Но едва прозвучал первый вопрос насчет Шарлотты, атмосфера тотчас переменилась.

— Истица утверждает, что вы были друзьями, — сказал Гай. — Это правда?

— Мы были лучшими подругами, — уточнила я, и она медленно подняла голову. — Мы знакомы уже девять лет, и даже с мужем познакомила ее я.

— Вы знали, что О’Кифы пытаются завести ребенка?

— Да. Если честно, я хотела этого не меньше, чем они сами. Когда Шарлотта попросила меня стать ее врачом, мы месяцами напролет изучали ее овуляционный цикл и прибегали к самым различным уловкам, чтобы зачатие наконец произошло… Не считая разве что медикаментозного вмешательства. Потому-то новость о ее беременности принесла нам столько радости.

Букер присовокупил к доказательствам какие-то бумаги, после чего протянул их мне.

— Доктор Рис, вы видели эти бумаги раньше?

— Конечно. Это мои личные записи в медицинской карточке Шарлотты О’Киф.

— Вы помните их содержание?

— Плохо. Разумеется, готовясь к суду, я их просматривала, но там не было ничего экстраординарного.

— Что же там написано?

Я прочла:

— «Укороченная бедренная кость в шестом процентиле, в рамках нормы. Ближняя часть мозга эмбриона отличается особенной ясностью».

— Вам это не показалось странным?

— Странным — да, — ответила я. — Но никак не аномальным. Это был новый аппарат, и в остальном плод казался абсолютно нормальным. На восемнадцатой неделе беременности я, исходя из этого УЗИ, ожидала рождения вполне здорового ребенка.

— Вас не обеспокоил тот факт, что внутричерепные снимки были такими четкими?

— Нет. Нас учат находить патологии, а не слишком нормальные явления.

— А с сонограммой Шарлотты О’Киф всё было нормально?

— На двадцать седьмой неделе я снова делала ей УЗИ и тогда уже встревожилась.

Я посмотрела на Шарлотту, вспоминая тот момент, когда впервые глянула на экран и отказалась поверить своим глазам. Я припомнила и то гнетущее чувство, которое появилось, когда стало понятно, что именно мне придется ей обо всем рассказать.

— На бедренной и большой берцовой кости видны были срастающиеся переломы. Плюс так называемые «рахитические четки».

— И какова была ваша реакция?

— Я посоветовала ей обратиться к другому врачу, к кому-нибудь из отделения матери и ребенка. Эти люди лучше знают, как поступать в случаях с высоким риском срыва.