|
— Вы лечите этого ребенка с шести месяцев, верно? — Верно. Тогда я работал в Омахе, и мы испытывали лечение памидронатом на Уиллоу. Когда я переехал в Бостон, разумнее стало лечить ее поближе к дому. — Как часто вы с нею видитесь, доктор Розенблад? — Дважды в год, если в интервалах она ничего не ломает. Скажем так: дважды в год мы никогда ещё не виделись. — Как давно вы используете памидронат для лечения ОП? — С начала девяностых. — И вы заявили, что до наступления эры памидроната диапазон возможностей у этих детей был еще уже? — Безусловно. — Иными словами, можно сказать, что развитие медицинских технологий увеличило потенциал Уиллоу? — В значительной мере. Она имеет возможность делать то, что еще пятнадцать лет назад дети с ОП делать никак не могли. — Следовательно, если бы суд происходил пятнадцать лет назад, будущее Уиллоу представлялось бы в еще более мрачных тонах? Доктор Розенблад кивнул. — Верно. — Учитывая, что мы живем в Америке, где медицинские исследования идут полным ходом в лабораториях и больницах вроде вашей, существует ли вероятность, что на жизнь Уиллоу выпадут новые открытия в этой сфере? — Протестую, Ваша честь, — вмешалась я. — Вопрос основан на предположениях, а не на фактах. — Свидетель является экспертом в своей области, — возразил Букер. — Пускай выскажет свое мнение исходя из современных исследований, — сказал судья Геллар. — Такая вероятность существует, — ответил доктор Розенблад. — Но, как я уже отмечал, чудо-лекарства, которыми мы считали бисфосфонаты, в долгосрочной перспективе вскрывают новые проблемы, с которыми мы ранее не сталкивались. Так что пока нельзя сказать ничего определенного. — Тем не менее Уиллоу таки может дожить до зрелых лет? — Конечно. — Она может влюбиться? — Несомненно. — Родить ребенка? — Не исключено. — Работать вне дома? — Пожалуй. — Жить отдельно от родителей? — Возможно. Гай Букер положил руки на перила скамьи присяжных. — Доктор Розенблад, вы же лечите болезни? — Ну да… — А если вам надо будет вылечить сломанный палец, вы ампутируете всю руку? — Это, пожалуй, чересчур радикальная мера. — А лечить ОП абортом — это не радикальная мера? — Протестую! — выкрикнула я. — Протест принят. — Судья зыркнул на Гая Букера. — Мистер Букер, я не позволю вам превращать зал суда в митинг против абортов. — Позвольте перефразировать вопрос. У вас бывали пациентки, которые, узнав, что ребенок родится с ОП, прерывали бы беременность? — 273 —
|