|
сволочь в конце концов начинает вызывать скуку». 5. Брак рухнул, когда Жослин - подначиваемая мужем - улеглась в постель с его лучшим другом. «Ему это казалось забавным. Однако он не смог смириться с тем, что я тоже позабавилась от души». У закона длинные руки? Не только...Задребезжал дверной звонок. Жослин, проявив свойственное ей равнодушие к одежде, отправилась открывать, накинув на голое тело длинную жилетку - нисколько не заботясь о том, что этот наряд ассоциируется с несколько иной обстановкой. Что было бы, если бы мы встретились раньше - когда внутри у нас еще не все перегорело и мы еще не были похожи на два ходячих крематория? В любом случае она была бы слишком привлекательна, слишком неотразима, слишком женственна, чтобы тратить время на меня. Пусть материнское начало и свойственно большинству женщин, но кто по своей воле усыновит столь проблемное чадо, как я? Жослин говорила тихо - разговор касался какого-то дела. Или, во всяком случае, то был разговор по существу. Ибо таким тоном не говорят со свидетелем Иеговы или торговцем, пытающимся всучить вам свой товар. С ними говорят куда резче. Хотя с другом или знакомым тоже не будешь так говорить. Голос Жослин звучал суховато-официально. Я подошел к окну и глянул на улицу. Там стоял какой-то хлыщ, тщетно пытающийся не смотреть на Жослин выше талии. Каким-то нутряным чувством я знал - это и есть Корсиканец. Мне даже сверху было слышно, как ему неймется. Казалось, он весь пузырится от страсти - как бекон, брошенный на сковородку, - и это при том, что от Жослин веяло могильным холодом. - Жослин, ну войди же в мое положение, - разорялся он. - Я должен выслеживать преступников - опасных, крайне опасных! А я? Я ни о чем не могу думать, кроме как о тебе! У меня вся работа встала! Ты просто должна мне помочь - хотя бы как сознательная гражданка! Жослин оставалась неколебима как гранит: — 109 —
|