Подвиг

Соня вошла в ночной чуткий лес, привалилась спиной к стволу, откинув голову, вытирая слезы ладонями. Вернулась к костру, остановилась у Мишки за плечом.

— Проводи меня… пожалуйста… — тихо попросила она.

Мишка по-прежнему не двигался. Не торопясь докурил, бросил сигарету в огонь, только потом поднялся и пошел за ней. Отойдя на два шага, Соня обернулась и обхватила его за шею, всхлипывая уже во весь голос. Мишка поднял ее и понес дальше от палатки.

Блоха лежал в палатке, закинув руки за голову.

— Три дня осталось… — сказал он. — Три дня — и все… Плыл бы всю жизнь… Эй!.. — он нацепил очки на нос. — Хватит водку жрать! Не переводи медикамент!.. А где Мишка с Соней? Опять мирятся?

— Ты правда дебил или притворяешься?! — срывающимся голосом крикнул Игорь и выскочил из палатки.

Через минуту вышел Блоха, сел рядом и молча протянул свою кружку.

Палатка стояла под крутым песчаным яром, раскаленным от полуденного солнца. Поодаль виднелись крыши деревенских домов, оттуда изредка доносился петушиный крик и ленивый лай собак. Игорь кидал плоские камешки, считая, сколько раз они отскочат от воды. Блоха сидел по-турецки с удочкой и книгой.

Соня вышла из воды, надела темные очки и легла рядом с ним.

— Что читаешь?

Блоха молча показал ей обложку.

Соня сорвала травинку и стала щекотать ему руку. Блоха встал, отошел дальше, снова закинул удочку и склонился над книгой. Соня зажала травинку в зубах и положила голову на руки…

Послышался пьяный гогот и хриплый, из последних сил тянущий пленку магнитофон. По берегу от деревни шла кодла местных, человек шесть в несуразных цветастых рубахах, расстегнутых до пупа, и армейских ремнях, с перевязанным изолентой магнитофоном и портвейном.

— О, гляди! — радостно сказал чернявый цыганистый парень. — Откуда, земляки?

— Из Москвы, — напряженно ответил Игорь. Они с Соней и Блохой невольно сошлись ближе друг к другу у палатки.

— Понаехало москалей! Весь берег засрали, суки!

— Гляди, закуска! — другой парень, белобрысый, с пьяно косящими глазами и будто приклеенной к лицу бессмысленной улыбкой, покачиваясь, поднял ложку и сунул в котелок.

— Ну зачем так, ребята, — сказал Блоха. — Попросите по-хорошему…

— Колян, попроси по-хорошему! — ухмыльнулся чернявый.

Белобрысый повернулся к Блохе, кося глазами куда-то мимо него, и с той же улыбкой ударил его под дых. Блоха упал, судорожно ловя открытым ртом воздух, подтянув колени к груди.