|
Александр молчит. - Но гражданин советский? Он опускает глаза. Ступни с мослами попирают светлый лакированный паркет. - Кафки, значит, почитатель? Ну, погоди... - Старший Мазурок уходит в глубь квартиры, а вернувшись, с размаху прибивает к мрамору знакомый черный томик. - Вот тебе Кафка. Только больше сюда не приходи. Хаусфербот! Хлопает дверь салона. Мазурок-младший крупно вздрагивает. - Б-батя тебя спас. Хотели дело шить. - Кто? - Комитетчики. - Какие комитетчики? - Не понимаешь? Чекисты. Их там был полный ресторан. - Так юбилей у них прошел. По-моему, в декабре? Сорок Седьмая Годовщина? - Если бы юбилей, тебя бы просто отпиздили в сортире и выкинули на проспект. Ты операцию сорвал им. - Я? - А кто? - выпрыгивает зверем старший Мазурок. - Кто против возникал? - П-п... против чего? - Основ! На чем стоим! Кто цэрэушницу на танец приглашал? При этом еще брал за жопу? Обер-шпионшу?! Кто нахлестался и устроил отвратительный дебош? Кто заблевал оперативное пространство? Сын мой долдон? Для этого он хорошо был порот в свое время! Этот тихушник? - Адам отступает, прикрывая шляпой грудь с бутылкой. - Или щелкунчик ваш? Мальчик с Гадким Лебедем? Нет! Все за зубами язык держали, ты один молол что на уме! Ты мне скажи, откуда? Откуда столько дури у сына отца, погибшего при исполнении? Мне пленку прокрутили, ушам не верил! Это же просто архискверный Достоевский! Про материальный ущерб не говорю. Скажи спасибо, что счет не предъявили. Жизни б не хватило расплатиться. Это же сколько денег государственных в трубу! А труд? А труд людей на страже? Бессонные их ночи? Так что не спрашивайте, кто? Вы, гражданин Андерс Александр Александрович, к вашему счастью по году рождения еще не совершеннолетний. Вы и убили-с. Да-да. Не ожидали? Мы тоже классиков могём. Только не старушку погубил ты, а собственную будущность! И пальцем к выходу. В зеркале лифта Александр себя не сразу узнает. Потом говорит: - Забыл путеводитель. - Какой? - По этой жизни... Кафку. "Мiцное" распивают, сидя на поваленном кресте. Алкоголь не согревает. От камня холод проникает прямо в сердце. В часовню сквозь выбитые витражи влетают снежинки. Сугробы изнутри до самых надписей, среди которых удивляет вдруг: Я избрала тебя, мой ангелок Именно так. Без восклицательного знака. Адам откашливается. - Не хотелось бы сейчас об этом, но... - Но что? - Видимо, в Москву я не поеду. Поперхнувшись вином, в кашле заходится Александр. Хлопнуть по спине товарищ верный не решается, поскольку под ночными пытками он сдался. Пошел на сделку с матерью. Он поступает здесь, она устраивает сдачу на аттестат экстерном. — 51 —
|