|
Юрий Мальцев («Вольная русская литература») справедливо указывает: «В своей экспрессивной метафорической прозе Халиф, несомненно, следует традиции таких поэтов, как Марина Цветаева и Осип Мандельштам». Лично я расслышал здесь также и хитрый говорок Марамзина. «…Мы уезжаем, а вы нам вдогонку глаза свои посылаете…» Можно вспомнить и напевы Андрея Белого. И карнавал метафор Юрия Олеши. Действительно, единица измерения прозы Халифа — метафора, то и дело возвышающаяся до афоризма. Цитировать — одно удовольствие. «Этот, со стопроцентной потерей зрения, возомнил, что он — Гомер. Ему виднее…» «…Спартак Куликов… Имя — восстание, фамилия — битва…» «…Ударил кто-то бомбой в Мавзолей, но вождь остался жив…» «…Дрейфус умер, но дело его живет…» «…Всякую колыбель — даже революции — надо раскачивать…» Поначалу меня раздражала нескромность Халифа. Или то, что я принимал за нескромность. Автор говорит, например, о заветной книжной полке. О книгах — шедеврах двадцатого века: «…Тут и «Доктор Живаго» Пастернака. И «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына… Да и эта — моя — туда встанет». Неплохо сказано?! Поначалу я от таких заявлений вздрагивал. Затем не то чтобы привык, а разобрался. Не собою любуется автор. И не себя так уверенно различает на мраморном пьедестале. Используя формулу Станиславского, Халиф не себя почитает в литературе. А литературу — в себе и других. Этим чувством — преданностью литературе, верой в ее фантастическое могущество — определяется тональность книги. Могу указать две-три неточности. Например, автор говорит: «Солженицын — единственный в мире изгнанник — нобелевский лауреат». То есть как? А Бунин? А Томас Манн? Или: «Будь Твардовский жив, вряд ли бы он остался редактором «„Нового мира“». Твардовского лишили журнала еще до смерти. Это, говорят, и убило его. Неточностей мало. А те, что есть, как говорится, — не принципиальные. И еще. Я благодарен Халифу за несколько страниц о родном и незабываемом Ленинграде. За «Сайгон» и за «Ольстер». За «Маяк» и за «Жердь». За Бахтина и Шварцмана. За таинственного Лисунова и умницу Эрля. За нечасто протрезвляющегося Славенова и даже за Мишу Юппа. Книгу Халифа не только читать — удовольствие, но и в руках держать приятно — она замечательно оформлена. Верхом на улитке…А все, что друг мой сотворил, — От Бога, не от беса Он крупного помола был, Крутого был замеса!.. В. Высоцкий «Посвящается Шемякину» Лично я воспринимаю успех Михаила Шемякина на Западе как персональное оскорбление. Его успех оглушителен до зависти, мести и полного твоего неверия в себя. — 169 —
|