Дорога перемен

Я была очень осторожна с хрупкой бутылочкой, потому что не хотела пролить ни капли. Я перевернула ее на палец, как это делала по утрам мама, а потом прикоснулась этим влажным пальцем, пахнущим малиной, к шее, запястьям и местам под коленками. Я кружилась и кружилась по комнате. «Как чудесно!» — думала я. Запах будет со мной, куда бы я ни пошла.

Я остановилась, ухватившись руками за спинку родительской кровати. В дверях стоял отец.

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь? — спросил он, принюхиваясь. Он нагнулся ближе, схватил меня за рубашку — запах виски перебил стойкий аромат ягод. — Немедленно в ванную! Сейчас же!

Он заставил меня раздеться прямо на его глазах, хотя с пяти лет я этого не делала. Он наблюдал за мной, стоя в дверях ванной и скрестив руки. Все это время я не переставала плакать. Плакала, когда слишком горячие струи душа ошпарили мне кожу, и продолжала плакать, когда вышла на коврик и вытиралась полотенцем досуха.

— Иди, черт побери, в свою комнату! — велел отец.

Я натянула фланелевую сорочку и расстелила постель. Я вслух уверяла себя, что эта ночь ничем не отличается от других, и пыталась заснуть, чтобы не лежать с открытыми глазами в ожидании наказания.

Джоли заглянул в мою комнату, когда отправлялся спать. Ему было только пять лет, но он все знал.

— Джейн, в чем ты провинилась?

И я рассказала ему, как сумела, что по глупости разыгрывала из себя маму.

— Ты тут ничем не поможешь, — сказала я. — Уходи, пока тебе тоже не досталось.

Та ночь была очень длинной, но отец все не приходил меня отшлепать. Наверное, ожидание было хуже всего: представлять, какие ужасные наказания он придумывает внизу. Ремнем? Щеткой? Когда я услышала на лестнице его тяжелые шаги, то спряталась под одеяло. Натянула почти до пят, как мешок, рубашку. Начала считать до ста.

На счет семьдесят семь отец повернул ручку моей двери. Присел на край кровати, дожидаясь, пока я уберу с лица одеяло.

— Сегодня я не стану тебя наказывать, — сказал он, — и знаешь почему? Потому что ты отличная маленькая хозяйка. Вот почему.

— Правда? — изумилась я.

— Правда.

Он снял туфли и спросил, хочу ли я послушать сказку.

— Да, — ответила я, полагая, что сказка не может быть совсем уж плохой.

Отец завел рассказ о злой женщине, которая запирала свою дочь в кладовке с мышами и крысами. Папа девочки пытался пробраться в эту кладовку, но ее охраняли огромные злые сторожевые псы, и ему пришлось убить и жену, и ее собак, чтобы спасти дочь.

— А что потом? — с нетерпением спросила я, ожидая развязку.

— Не знаю. Конец я еще не придумал.