|
ЮННИ ПЕДЕРСЕН был высокий — 185 см роста — и крепкий малый. Множество раз в юности разрешал он споры с помощью кулаков. А позднее — случалось — уже в пьяном виде. Ему не нравилось, когда его припирали к стенке. Юнни идёт по городу, кипя от ярости из-за того, что сказал врач. Внезапно он изо всех сил ударяет по фонарному столбу. Юнни кричит от боли, но фонарный столб стоит по-прежнему на своём месте. Тогда Юнни ударяет кулаком по капоту припаркованного автомобиля стоимостью в 200 000 крон. На крышке появляется красивая вмятина. Но прежде чем кто-либо успевает прореагировать, Юнни уже на пути в магазин стекла и фарфора. Здесь он даст выход своему страху. Юнни боится, но его энергия требует выхода. Его отчаяние отзывается на одной полке со стеклом за другой. Он находит отдел фарфора. И фарфор понимает куда больше, нежели врач. Фарфор понимает, что протест Юнни — серьёзен. Одна за другой вбирают в себя страх Юнни драгоценные вазы. Вскоре всё помещение магазина отмечено его кулаками. В ПОЛИЦЕЙСКОЙ МАШИНЕ Юнни обретает покой. Он проделал работу, которая была необходима и проделал её основательно. Он дал свой ответ на предполуденные новости. Юнни отметился. Он был не из тех, кто выходит из игры, не обратив внимания всего мира на свой эффектный уход со сцены. Он не умрёт, не оставив следа. Теперь всё в порядке, дело сделано. Полицейский надел наручники на его сильные кулаки. А лицо этого человека казалось немного свирепым, словно Юнни разорил его собственный дом. Но Юнни подумал, что посадить его в тюрьму они всё равно не смогут. Он сделал нечто, чего вообще-то делать нельзя. О’кей. Но почему? То, что он сделал, было абсолютно понятно. Это было необходимо. Нет, Юнни не попадёт в тюрьму. Юнни умрёт, он умрёт. Юнни был приговорён к смерти ещё прежде, чем свершил некое злодеяние. Таким образом, он сделал своё дело, чтобы свести баланс между преступлением и наказанием. ВО ВРЕМЯ ПОЛИЦЕЙСКОГО ДОПРОСА Юнни отдаёт себе отчёт в том, что натворил. Он разбил хрусталя и фарфора на полмиллиона крон. Ну да, он признаёт это. Но отказывается объяснять, почему это сделал. Он не хочет выдать свою тайну случайному полицейскому. Он думает старательней, чем обычно. У Юнни готов план. — Фарфоровые вазы, — говорит Юнни Педерсен, — фарфоровые вазы стояли себе на полках в магазине. И тысячи людей проходили мимо, не уронив ни одну из них на пол. Возможно, какую-нибудь из них, что попроще, время от времени и роняли. Роняла старая дама, пациент, страдающий болезнью Паркинсона[102], или непослушный ребёнок. Но это не было умышленно. Так ли уж удивительно, что в один прекрасный день является человек — один на тысячу, — который берёт дело в свои руки и совершенно сознательно набрасывается на фарфоровые вазы. Во всём виноваты фарфоровые вазы, господин полицейский. Они такие чертовски красивые! Но наш мир — мир — некрасив. Мир — жесток… — 80 —
|