|
Трилистник моргнула, не веря своим ушам. «Аведой Мерек? Я нашла Аведоя Мерека?» Он отвернулся, посмотрел сквозь рухнувшую стену: — Ферра будет жить и дальше. Она останется и даже не заметит исчезновения маленькой цивилизации хорьков. — Аведой Мерек! Сэр, вы не исчезнете, это не конец, ведь вы... — Разве это было так трудно, — молвил тот, не слыша ее возражений, — быть всего лишь добрыми друг к другу? Почему хорьки стали единственными существами, отверженными и чьим-то проклятием обреченными на ненависть и противостояние? Хорьчиха Трилистник стояла, пораженная бушующим вокруг них огнем. — Это метеоры? Философ покачал головой, озадаченный недогадливостью чужестранки. — Нет, не метеоры, — хорек-философ дотронулся до своей груди. — Причина несчастья в нас самих. Одна сторона думает: «Мы добрые, а вы злые». Но другая сторона уверена: «Нет, это не так; это мы добрые, а вы злые!» Как может этот знаменитый хорек шутить в такой момент, когда все объято пламенем? Что тут смешного? — Злые хорьки? Что вы хотите этим сказать, сэр? Аведой Мерек не услышал вопроса. — Начав войну, каждая сторона считала, что сможет уничтожить другую, не причинив вреда себе и тем, кого они любят. Но это невозможно, — он пожал плечами. — Невозможно. Хорек-философ вздохнул. — По большому счету, это, конечно, не имеет значения — жить или умереть. Все мы бессмертны. Освобожденная от тела душа — такой же сон, как жизнь в теле. Но этот кошмар вокруг — не сон. Ведь мы были самыми веселыми существами во Вселенной! Как же могли мы выбрать этот ужасный путь уничтожения себя и своих щенков? Трилистник почувствовала, что комната завертелась вокруг нее. Она наконец поняла. — Война? — прошептала хорьчиха. — Между хорьками? Аведой Мерек кивнул, пристально вглядываясь в собеседницу. — Вы, наверное, из другого мира, не так ли? Его поразило не столько само ее появление, сколько ее реакция на происходящее, состояние шока от всего услышанного и увиденного. — Нет, — догадался хорек, — вы не из другого мира, вы из другого времени. Наше самоуничтожение не потрясло бы вас так сильно, явись вы из прошлого. Вы — из будущего. — Да, — последовал ответ. — Нет... Это сон. Я вас вообразила. — А может быть, я вас? И племя хорьков только вообразило свой конец? И наша братоубийственная война — только сон? — Он посмотрел на Трилистник с надеждой. — Не так ли? — Сэр, я не могу поверить... — Она силилась объяснить очевидное, в замешательстве оттого, что этот умнейший хорек не может понять: хорьки не воюют. — 19 —
|