|
—Надо пробовать, хвататься за новые возможности, Элли! Ты даже не представляешь себе, что такое по-настоящему веселиться. —Попрошу вас прекратить разговоры и сосредоточиться на уроке, — вмешался учитель математики. Разговор мы прекратили, но сосредоточиться на уроке я не могла. Рядом с Лоттой и Сюзи я чувствовала себя дошколенком в шуршащих брезентовых штанах. —Туда младше восемнадцати не пускают, — сказала Сюзи, хлопая накрашенными ресницами. Они, можно сказать, нарочно раззадоривали меня, чтобы я пошла с ними. И мне, в общем-то, нечего было терять. Я и так была самой жалкой девчонкой в мире. Может быть, я наигралась в домики на деревьях — пора заглянуть и в нормальное место? Посмотреть, чем занимаются нормальные люди. Просто чтобы расширить кругозор. (Мама говорит, что это важно — расширить кругозор. Что многие об этом забывают. Особенно в наше время.) Собиралась я целую вечность. Взяла кое-что из вещей Лу: шелковый топ на тонких бретельках и туфли из высоком каблуке. Черную юбку с разрезом. Сюзи и Лотта сказали, что одежда вполне годится, а вот мое лицо — нет. В женском туалете на вокзале они колдовали надо мной до тех пор, пока кожу не стало жечь и щипать, посмотрев в зеркало, я себя не узнала. Вот и хорошо. Прыщики покоились под слоем крема. —Ой, какая ты красотка! — ворковала Сюзи с горящими глазами. Губы у меня блестели, как мокрые, веки были странного красно-розового цвета. —Не падай в обморок, если увидишь там какую-нибудь знаменитость, — хихикнула Сюзи. — Например, того… как его зовут… который снимается в рекламе пастилок от кашля… —А, этот придурок! — фыркнула Лотта. — Он всегда ошивается там. Но есть и другие. Они обменялись многозначительными взглядами у меня за спиной. Я прекрасно видела это в зеркале. На улице было мокро, по улице Кунгсгатан мы ими под дождем. Чем ближе мы подходили к клубу, тем отчетливее я ощущала, что стала другой. .А вдруг я прямо сейчас встречу Ругера? Но он вряд ли узнал бы меня, и прошел бы мимо, не догадываясь, что это я шагаю в таких туфлях, что за косметикой Сюзи и Лоты скрывается мое лицо. —Не трусь, — подбадривала меня Сюзи. — Все как надо! Ты выглядишь на двадцать два! Очередь у входа была длиннее, чем поезд «Стокгольм—Мальме». И почти не двигалась. —Может, пойдем в другое место, где не надо стоять, пока задница не отмерзнет? — ворчала я. —Нет, — ответила Лотта, — здесь лучше всего. Мне хотелось натянуть на себя джинсы и большую шапку с «ушками». Но, в конце концов, наступила наша очередь предстать перед лысыми толстыми охранниками. Как это ни странно, они впустили нас внутрь. Возможно, просто пожалели нас, глядя на синие губы и красные носы. — 30 —
|