|
Ехали молча. Ветер бил в лицо. — Дыбенко требовал моего расстрела, — сказал Леонид. — Без тебя он мне такого туману напустит… — Арбузов мучительно закашлялся. — Помолчи. Мне говорить трудно. Дыбенко уже завтракал. Появлению Старшова не удивился, а если и удивился, то виду не подал. Пригласил к столу, некоторое время молча пили чай. — Меня какому-то недостреленному генералу Парскому подчинили, — Дыбенко обращался к Арбузову, но говорил явно для Старшова. — Позиции, диспозиции. Я самого Краснова в плен взял, а мне — генеральскую диспозицию под нос. По той диспозиции ты, Арбузов, должен держать Горелово. — Ты звал, чтоб приказ подтвердить? — Начхал я на их приказы. Чтобы разгромить, надо атаковать, а не в снегах отлеживаться. — Германию атаковать собираетесь? — спросил Старшов. — В отряде сто семнадцать душ. Стреляют плохо, наступать по снежной целине в клешах — абсурд. — Отвлекающий маневр, Старшов! — рявкнул Дыбенко. — Нарву я брать буду, пока вы там пошумите. Выкладывай соображения, а не критикуй. — Для соображений мне нужна карта. Дыбенко хотел выругаться, но сдержался. Приказал вестовому убрать стол, принести карту. Пока убирали, сказал вдруг: — Почему тебя Грошев от стенки отвел? — Не знаю никакого Грошева. — Ну, не знай, твое дело, — Дыбенко расстелил карту, потыкал пальцем: — Вот мои силы. А ты, Арбузов, крайний справа. Его превосходительство Парский хочет, чтоб ты фланг держал, а я приказываю вот через эту речонку переправиться и ударить немцам в скулу. И пока они опомнятся… — Речка замерзает? — перебил Старшов, которого уже трясло от всего этого безудержного хвастовства. — Зимой все замерзает. — Кроме родниковых речек. А здесь много родников. — Давай без теорий, Старшов! Тебе ясен приказ, Арбузов? — А Старшову он ясен? Старшов три года с немцем воевал, может, теорию все-таки послушаем? — Революционные войны создают свои теории. — Чтобы наступать, надо иметь хотя бы трехкратное превосходство, — не слушая Дыбенко, сказал Леонид. — У нас нет ни одной пушки, подавить их пулеметы нечем, а это значит, что отряд погибнет еще до сближения с противником. — Пулеметы братва гранатами забросает. Подползут и забросают — революционный дух сильнее вашей паршивой теории. — Подползут по снегу в черных бушлатах? — Ночью! — Ночью немцы спят, а не воюют. Ну, допустим, снимут матросы охранение, а пулеметы? Кстати, где противник? Есть у него артиллерия? — 194 —
|