Чужое сердце

На самом деле разницы с простой исповедальней практически не ощущалось. Те же дырки, просверленные в металлической двери, как в швейцарском сыре, чтобы я хоть краем глаза мог видеть Шэя. Мы были ровесниками, но он как будто постарел на целую жизнь. Но, пускай и с сединой на висках, он все равно остался тощим и узловатым. Я замер в нерешительности, ожидая, когда глаза его расширятся от ужаса узнавания. Я ожидал, когда он забарабанит в дверь и начнет требовать, чтобы человека, запустившего механизм его казни, увели прочь.

Но одеяния священника творят удивительные вещи: облачившись в них, человек перестает быть человеком. Он становится – одновременно – чем-то большим и меньшим. Мне шепотом доверяли сокровенные тайны, но передо мной же женщины задирали юбки, чтобы поправить колготки. Священник, как и врач, должен быть невозмутимым наблюдателем, должен быть подобен мухе на стене. Спросите у десяти моих знакомых, как я выгляжу, и восьмеро не смогут даже вспомнить, какого цвета у меня глаза. Просто они видят лишь мой воротник-стойку.

Шэй подошел к двери и расплылся в улыбке.

– Вы все же пришли.

Я сглотнул, превозмогая неловкость.

– Шэй, меня зовут отец Майкл.

Он прислонил ладони к двери. Мне вспомнился снимок, лежавший среди прочих улик. На нем эти пальцы были черными от крови маленькой девочки. За последние одиннадцать лет я сильно изменился, но изменился ли Шэй Борн? Раскаялся ли он? Возмужал ли? Хотелось ли ему исправить ошибки прошлого, как хотелось того мне?

– Эй, отче! – крикнул какой-то мужчина. Как я впоследствии узнал, его звали Кэллоуэй Рис. – У вас не осталось просвирок? Очень уж жрать охота.

Я проигнорировал его и сосредоточился на Шэе.

– Значит… Я так понимаю, вы католик?

– Меня крестила приемная мать, – сказал Шэй. – Тысячу лет назад. – Он поднял взгляд на меня. – Можно было бы отвести вас в конференц-зал. Туда обычно приводят адвокатов.

– Начальник тюрьмы сказал, что нам придется беседовать здесь, прямо в камере.

Шэй пожал плечами.

– Мне скрывать нечего.

«А вам?» – услышал я, хотя Шэй этого не говорил.

– В общем, это такое место, где нас заражают гепатитом С.

– Заражают вас гепатитом?

– В день стрижки. По средам, через неделю. Мы приходим в конференц-зал, и нас обривают. Лезвие номер два – даже если хочешь, чтобы зимой волосы были длиннее. Зимой тут не то чтобы жарко… Начиная с ноября, мы все страшно мерзнем. Почему нельзя устраивать жару в ноябре, а сейчас сделать так, чтобы похолодало?