Чужое сердце

– Это потому, что я не… я не… – Она плакала все горше. – Я не хочу, чтобы ты умирал.

– Я должен, Грейс. Я должен все исправить… Меня это не беспокоит.

– А меня – беспокоит. Я хочу кому-то рассказать, Шэй.

Он смерил ее долгим взглядом.

– Ладно. Но только одному человеку. Которого выберу я. И еще, – добавил он, – я должен сделать вот это.

Он взялся за шарф, закрывавший ее лицо, и аккуратно потянул вниз, пока он не упал бессмысленным черным лоскутком.

Грейс поднесла ладони к лицу, норовя защититься, но Шэй протянул руки, насколько это было возможно в цепях, и переплел свои пальцы с ее. Кожа ее была изрыта глубокими кратерами: где-то впадина, где-то чрезмерное натяжение – настоящая карта человеческого страдания и скорби.

Шэй коснулся пальцами того места, где должны были быть брови, и того, где загибались уголки ее губ. Он будто бы рисовал ее заново. Лицо его стало таким искренним, таким богатым на чистые эмоции, что я почувствовал себя лишним. И где-то ведь я его видел, только не мог вспомнить где…

И тут меня осенило. Мадонна. Шэй смотрел на сестру взглядом Марии, взирающей на Иисуса с картин и скульптур. Связь эта зиждилась не на том, что у них было, а на том, что они обречены были потерять.

Джун

Я никогда раньше не видела женщину, которая пришла в палату к Клэр, но была уверена, что не забуду ее никогда. Лицо ее было изуродовано; на таких людей обычно велишь не таращиться своим детям, а потом не можешь оторвать от них глаз.

– Извините, – тихо сказала я, – вы, наверное, ошиблись палатой.

Теперь, когда я согласилась исполнить волю Клэр и счет шел на часы, я дежурила у ее постели круглосуточно. Я не спала и не ела, потому что времени на это не было.

– Вы Джун Нилон? – спросила женщина и, когда я кивнула, переступила порог. – Меня зовут Грейс. Я сестра Шэя Борна.

Помните, как бьется ваше сердце, когда машину заносит на льду? Или когда вы в последний момент сворачиваете, едва не сбив оленя? Помните, как в таких случаях начинают дрожать руки, а кровь в жЩ лах моментально стынет? Все это я испытала, услышав слова Грейс.

– Уходите, – сквозь зубы процедила я.

– Прошу вас, выслушайте меня. Я только хочу объяснить, почему… я так выгляжу.

Я покосилась на Клэр, но кого я обманывала? Мы обе могли орать что есть мочи, она бы и бровью не повела. Никакой шум не мог потревожить ее химического блаженства.

– А с чего вы взяли, что я захочу вас выслушать?

Она пропустила мой вопрос мимо ушей.