|
– Ты и замки взламывать умеешь? Кристиан засмеялся. – Я делаю абдоминоскопию через пупок, – пояснил он. – Это, в принципе, одно и то же. Он заключил меня в объятья и вдруг поймал мой взгляд в зеркале. – Я даже не могу попросить тебя вернуться в постель, потому что ты еще не ложилась. – Он потерся подбородком о мое плечо. – Мэгги… – простонал он. И тут он понял, что на мне халат. Глаза его зажглись, руки потянулись к поясу. Не теряя ни секунды, я отбила его атаку. – Пожалуйста, не надо. Опустив руки по швам, он отступил на шаг. В ванной, кажется, стало холоднее на двадцать градусов. – Прости, – сухо произнес он. – Я, наверное, неправильно понял… – Нет! – воскликнула я. – Все ты правильно понял. Я хочу, чтобы это случилось. Я хочу тебя. Я просто боюсь, что… что… что ты не захочешь меня. – Ты что, шутишь? Я хочу тебя с того самого момента, когда мне не удалось обследовать твой аппендикс. – Но почему? – Потому что ты умная. И энергичная. И у тебя отличное чувство юмора. И еще – потому что ты очень красивая. Губы мои перекосила недоверчивая улыбка. – А я уже почти поверила… Если бы не последняя часть. Глаза Кристиана вспыхнули. – Ты действительно в это не веришь? Прежде чем я успела его остановить, одним легким движением он потянул вниз широкий ворот халата и тот сполз у меня с плеч. Руки мои оказались в ловушке, я стояла перед ним в одном нижнем белье. – Только взгляни на себя, Мэгги! – восхищенно сказал он. – Боже ты мой… Посмотреть на себя в зеркале я не могла, а потому посмотрела на Кристиана. Он не стал придирчиво изучать мою обвисшую грудь, раздавшуюся талию и ляжки, которые терлись друг о друга, когда на улице было жарко. Он просто смотрел на меня, и руки его вздрагивали, касаясь моего тела. – Давай я покажу тебе, что я вижу, когда смотрю на тебя, – еле слышно пробормотал он. Его теплые пальцы играли на мне, как на пианино, они манили меня в спальню, влекли под одеяло, катались по изгибам моей плоти, как на американских горках. И в этом чувственном водовороте я вдруг позабыла, что нужно втягивать живот, и перестала беспокоиться, хорошо ли видны мои контуры в лунном свете. Я замечала лишь то, как безупречно мы совпадаем и как весь мир исчезает, стоит мне отдаться на волю этих рук. Вот это да. Проснувшись, я увидела солнечные лучи, полосующие кровать с точностью скальпеля. Каждый мускул в моем теле болел, словно я начала тренировки по триатлону. Прошлую ночь вполне можно было счесть физкультурой, и, если честно, ни одним видом спорта я еще не занималась столь вдохновенно. — 238 —
|