|
Длинный стол делили с ней еще всего два человека: худой, сутулый, явно «тормозной ботаник», сидевший также спиной ко входу и озабоченный, казалось, лишь тем, чтобы окружающие не заметили, как он сосредоточенно ковыряет мизинцем в носу, будто надеясь откопать там клад; с другой стороны стола, ближе к проходу и лицом к входным дверям, расположилась девушка, похожая на скунса. «Скунс», «вонючка» – эти слова Шарлотта за последнее время включила в свой внутренний лексикон под влиянием речи окружающих однокурсников. Что ж, порой нельзя было не признать образности и меткости таких сравнений; стоило только посмотреть на эту девушку: ну скунс скунсом. Тощая, бледная, прыщавая, черные вьющиеся волосы коротко подстрижены, но все равно торчат в разные стороны. Одета она была в футболку противного грязно-зеленого цвета, только подчеркивавшую отсутствие груди. Сходство с мальчишеской фигурой добавляла и «дьюпонтская ветровка». В общем, Шарлотта, едва взглянув на соседку, могла поспорить, что это такая же закоренелая одиночка и неудачница в личной жизни, как и она сама. И Шарлотта бы проспорила. Буквально через несколько минут она услышала целый концерт из сдавленного хихиканья и шуршания пластиковых пакетов. Она посмотрела в сторону скунса… Кашемировые пуловеры пастельных тонов! Три девушки – одна блондинка и две светлые шатенки – словно ниоткуда материализовались у того конца стола, где сидела «одинокий скунс», и начали весело с ней болтать притворно испуганным шепотом – но так, что все могли слышать всё, что нужно. На одной был кашемировый свитерок пастельного лимонно-кремового цвета; на другой свитерок сиреневатого оттенка – словно специально для желающих спрятаться среди зарослей цветущего вереска; наконец, на третьей – свитерок розово-маренового тона. Ни одну из этих девушек Шарлотта не знала, но пастельные кашемировые пуловеры в читальном зале ближе к вечеру были отличительным знаком, просто вопиющим о том, что их обладательницы – девушки из студенческих ассоциаций! О том же свидетельствовали и небольшие пластиковые пакеты у них в руках. Судя по всему, это были охотницы за парнями, вернувшиеся из «карамельного забега», по терминологии женских студенческих клубов, то есть с пробежки, призванной сжечь излишние калории. Спрятавшаяся в вереске блондинка громко прошептала скунсу: – Ну, блин, набегались, умаялись, твою мать! – Боже мой, а это что – неужели жевательные конфеты? Кисленькие? И без сахара? – шепотом спросила скунс. – Напиши за меня реферат про этого чертова Сурбарана[34] – дам тебе клубничных мармеладок. — 639 —
|