|
– Ну, блин, чтоб мне сдохнуть, девочка! – проревел бывший бригадир, с которым отец раньше работал на обувной фабрике Тома Макэна в Спарте – теперь переведенной в Мексику… или в Китай, – высокий, изрядно отъевшийся мужчина по прозвищу Большая Шляпа – Мне все, ну прям все говорили, что ты умница да я, блин, и сам понимаю, но кто ж мог подумать, что ты завернешь такую речь, как сегодня! Это ж надо было так загнуть. Всем нос утерла! К хвалебному хору присоединился и шериф Пайк, который был даже еще крупнее Шляпы: – Да, вот уж сказала так сказала, ни убавить, ни прибавить. Сколько уже лет я бываю на этих выпускных церемониях, но такой речуги еще никогда не слышал. И это я тебе говорю не просто так, не потому, что ты мне как родная. Ты на самом деле всех умыла, и пусть только кто посмеет сказать, что это не так! Отправляй их сразу ко мне. – А я тебя помню, когда ты была фофем крофкой, во-о-от такуфенькой, – вступил в разговор один из настоящих родственников Шарлотты, Дуги Уэйд, – и ты уфе тогда кого угодно фаговорить могла фе лопотала и лопотала! – Кузен Дуги, высоченный и худой как жердь мужчина лет тридцати, лишился двух передних зубов несколько лет назад – понятное дело, произошло это однажды субботним вечером, но где и как именно, вспомнить он не мог, а теперь уже все привыкли к его шепелявости, потому что вставить себе зубы Дуги так и не сподобился. Тетя Бетти заявила: она надеется, что, уехав в Дьюпонт, Шарлотта не забудет родной город и всех тех, кто ее здесь так любит, на что Шарлотта вполне предсказуемо откликнулась: – Да что вы, тетя Бетти, как вы могли такое подумать! Здесь ведь мой дом, и вы самые близкие мне люди! Миссис Чилдерс – единственная из присутствующих, кто удосужился переодеться после утренней выпускной церемонии, назвала Шарлотту «милочкой», сделала ей комплимент по поводу того, как хорошо она выглядит, и выразила надежду, что в Дьюпонте девушка немедленно соберет вокруг себя целую толпу поклонников и воздыхателей; хоть она и из провинции, обаяние и ум уложат к ее ногам мальчиков из самых лучших семей. – Ой, ну что вы! – Шарлотта улыбнулась и покраснела от смущения, причем смутилась она вполне искренне, потому что при упоминании мальчиков в ее сознании всплыли образы Чаннинга и Брайена Слава Богу, что никого из класса кроме Лори, здесь не было. На счастье Шарлотты, внимание гостей отвлек от ее персоны Джо Мибейн, владелец небольшой закусочной на шоссе 21, где по утрам подавали по-домашнему вкусное жаркое из печенки и почек, а в витрине была выставлена чуть ли не дюжина сортов жевательного и нюхательного табака Джо вдруг пришло в голову громко поинтересоваться у отца Шарлотты, стоящего около гриля: — 21 —
|