|
Гости у Симмонсов бывали нечасто, а уж о том, чтобы в доме 1709 по Каунти-роуд устраивалась вечеринка, вообще никто никогда не слышал. Впрочем, и сейчас мать Шарлотты всячески избегала называть предстоящее событие вечеринкой. Она принадлежала к довольно популярной в глубинке ветви евангелистской церкви и считала, что всякие вечеринки и прочие способы праздного времяпрепровождения устраивают ленивые, потакающие своим низменным желаниям люди, у которых денег в кармане больше, чем добродетели в сердце. В общем, и сегодня Симмонсы не собирали гостей, а просто после церемонии вручения аттестатов к ним «кое-кто мог заглянуть», хотя приготовления к визиту этих «кое-кого» длились уже три недели. Шарлотта благодарила Бога за то, что погода сегодня выдалась прекрасная, а значит, удастся поставить рядом со спутниковой антенной стол для пикника и принять гостей не в доме, а на лужайке. Лужайкой, правда, площадку за домом Симмонсов можно было назвать лишь условно. Небольшой утоптанный участок с островками упрямой жизнелюбивой травы как-то незаметно, без явной границы упирался в заросли кустарника, окаймлявшие густой лес, начинавшийся всего в нескольких десятках шагов от дома. Сейчас над «лужайкой» растекался легкий запах готовившихся порция за порцией хот-догов. Отцу Шарлотты наконец удалось собрать старый складной гриль, и приготовление еды пошло полным ходом. Помимо хотдогов гостям предложили картофельный салат, яйца под острым соусом, бутерброды с ветчиной, пирог с ревенем, фруктовый пунш и лимонад. Все это было выставлено на том самом столе для пикников. В обычные дни этот стол использовался в качестве обеденного и стоял внутри дома. Если бы пошел дождь, всем этим людям – мисс Пеннингтон, шерифу Пайку, почтмейстеру мистеру Дину, мисс Муди, миссис Брайент, миссис Казинс – той самой, что расписала стены в магазине миссис Брайент в стиле бабушки Мозес,[5] – пришлось бы перебраться в тесный дом Симмонсов, и тогда уже не удалось бы утаить от друзей мамы и папы, что другого стола у них попросту нет, и к тому же с обеих сторон от того места, где он обычно стоит, находятся не стулья, а самодельные скамейки – две доски, приколоченные к старым табуреткам. Случись такое, Шарлотта, наверное, со стыда бы умерла. Мало ей того, что папа по случаю теплой погоды напялил рубашку с короткими рукавами, выставив на всеобщее обозрение татуировку в виде русалки. Это, с позволения сказать, произведение искусства занимало большую часть кожного покрова на его правой руке и являлось вечным напоминанием об одной слишком веселой увольнительной во время службы в армии. Почему именно русалка? Отец и сам понятия не имел. Да ладно хоть бы сделали как следует, а то получилось настоящее позорище. — 19 —
|