|
— Эта мечта — я. Банни выбирается из автомобиля, а потом снова засовывает голову в открытую дверь. — Я скоро вернусь. Сиди в машине. — И закрывает за собой дверь. Банни-младший взволнованно оглядывается по сторонам и думает: “Ну нет, никто не посмеет обидеть девятилетнего мальчика, особенно если на нем темные очки”, но из соображений предосторожности все-таки вдавливается поглубже в кресло и наблюдает через окно, как его отец подходит к сидящим на скамейке подросткам — наверняка на их совести не меньше сотни чудовищных убийств, и еще они наверняка постоянно совокупляются. — Не знаете, где тут квартира 95? — спрашивает Банни. Парень посередине — хотя до конца Банни в этом не уверен — говорит: “Да пошел ты” — и выкидывает вперед руку примерно как рэпер Мос Деф, только с вытянутым средним пальцем. Банни в ответ почтительно улыбается. — Да-да, спасибо, но как вы все-таки полагаете, номер 95 — в этом корпусе? — И он указывает на запад. — Или в этом? — и указывает на восток. Молодые люди сосут сигареты, и из темноты капюшонов вырываются струи дыма. Никто не говорит ни слова, но в воздухе повисает возможность насилия — будто кто-то запустил храповик и назад пути нет: подростки начинают медленно менять положение тел внутри гигантской одежды — обычно такую носят герои комиксов. Парень посередине выталкивает в воздух бусину плевка, и она приземляется у ног Банни. Банни подходит чуть ближе и обращается непосредственно к этому подростку: — Знаешь, сынок, что ты мне напоминаешь? — Что, дедуля? — Клитор. — Что? — Думаю, все дело в капюшоне. Банни отворачивается и идет к первому из зданий. Зажженный окурок пролетает мимо его уха, и Банни, не оглядываясь, бросает: — Они убьют вас, эти штуковины. Заболеете раком и умрете! Он подходит к подъезду дома и театрально машет оттуда, словно обращаясь ко всему миру. — Только подумайте, какая утрата для человечества! — кричит он. Банни исчезает в подъезде с темными стеклами, куда не проникают лучи солнца, и перепрыгивает через презерватив, полный тинейджерской спермы, который вместе с другим мусором лежит на пути к лестнице. Банни взлетает вверх по ступенькам, в лицо ему пощечиной ударяет едкий химический запах хлорки и мочи, и без всяких видимых на то причин Банни думает о сексуально-сюрреалистическом противопоставлении мохнатых сапог “угги”, которые любит носить Памела Андерсон, и ее (почти полностью) бритой щелки. Пока он добирается до верха лестницы, спереди у него на штанах выстраивается фундаментальный вигвам. Банни с удивлением обнаруживает, что стоит, будто по волшебству, прямо перед дверью номер 95. Он отворачивается, высовывается с балкона и сосредотачивается на галактическом узоре, который выложили чайки своим дерьмом на крыше “пунто”, — дожидается, пока спадет эрекция. — 61 —
|