|
— Мне нужен ключ от номера 17, — говорит Банни, перегнувшись через конторку. — Я случайно захлопнул дверь. Череп человека за стойкой облеплен пятном мертвых волос, а его нос напоминает Банни (и он вздрагивает от ужаса) кошачью дверцу. По телевизору, подвешенному к стене над головой портье, передают новости. Портье читает местную газету через увеличительную карточку “Магический глаз”, он поднимает взгляд на Банни и кладет газету и “глаз” на стойку. — Ну и дерьмо же печатают в этих газетенках, — говорит он. — Почитаешь такое — и хоть отправляйся себе вены резать. Изо дня в день, мать их… Он улыбается, показывая искуственные зубы. — Что с вами произошло? — спрашивает он, но видно, что ему нет до Банни никакого дела. — Ключ от номера 17, пожалуйста, — говорит Банни. Портье поднимает “Магический глаз” и смотрит сквозь него на Банни. — Чертовы ураганы, птичий грипп, глобальное потепление, террористы-смертники, война, пытки, массовые убийства… На секунду Банни приходит в голову, что портье строит такой безрадостный прогноз, исходя из его, Банни, внешнего вида, но потом он видит, что тот постукивает пальцем по газете. — Чума, голод, наводнения, чертовы французы… — Ключ… — Маленькие дети, убивающие других маленьких детей, груды мертвых тел… — Ключ… Портье по-театральному широко размахивает рукой и указывает пальцем в телевизор. — Вы только взгляните на этого ублюдка, — говорит он. Но Банни и смотреть не нужно, он прекрасно знает, что там. Он узнает знакомые крики разбегающейся в панике толпы, и хотя он предвидит заранее, что сейчас скажет портье, холодок все равно пробегает по его спине и принимается кружить вокруг его измученного черепа. — Он здесь! — объявляет портье и, ткнув пальцем в Банни, продолжает: — Все как сказано в Библии! Апокалипсис, мать его! Нужно быть добрее друг к другу, вот что! Банни задирает голову и замечает на потолке старинную люстру, заросшую грязью и засиженную мухами. Хрустальные капельки отбрасывают жуткие отблески на стены фойе. Банни снова перегибается через конторку и смотрит на портье. — Слушай, ты, говнюк. Моя жена только что повесилась на оконной решетке в моей собственной гребаной спальне. Мой сын здесь наверху, и я даже близко не представляю, какого хрена с ним делать. Мой отец вот-вот отбросит коньки. Я живу в доме, в который боюсь возвращаться. Я повсюду вижу гребаных призраков. Вчера какая-то придурочная лесбиянка, мать ее, сломала мне нос, а еще у меня такой бодун, что тебе в жизни не снилось. Короче, если ты сейчас же не дашь мне ключ от номера 17, я залезу на этот твой прилавок и затолкаю хренову вставную челюсть тебе в горло, ясно? — 113 —
|