Безутешные

Педерсен издал смешок. Тропа, по которой мы шли, свернула в сторону, и впереди показались темные железные ворота кладбища.

– И тут, знаете ли, он начинает вспоминать, – продолжал Педерсен. – Возвращается мысленно к поворотным пунктам своей юности, когда жизнь еще не определилась окончательно. Скажем, у него возникает в памяти момент, когда некая женщина пыталась его соблазнить. Конечно, он не поддался, поскольку был слишком привержен нормам морали. А может, это была трусость. Или же он в те дни еще не созрел, кто знает? Он думает, как сложилась бы его судьба, если бы он тогда избрал иную дорогу, если бы чувствовал большую уверенность в вопросах… любви и страсти. Вы ведь знаете, как это бывает, мистер Райдер. Как иной раз фантазируют старики: что было бы, если бы в какой‑то ключевой момент жизнь повернулась иначе? То же происходит и с городом, с общиной. Время от времени горожане оглядываются назад, на свою историю, и задают вопрос: «Что, если бы? Что было бы с нами сейчас, если б?..». Ах, если бы только… что? Если б мы позволили Максу Заттлеру завести нас туда, куда он желал? Отличались бы мы в чем‑то от себя теперешних? Каким был бы наш город – похожим на Антверпен? Или Штутгарт? Честно говоря, мистер Райдер, я этому не верю. Есть у города некоторые особенности, которые вросли, укоренились. Они не изменятся – даже через пять, шесть, семь поколений. Заттлер, по сути дела, был здесь неуместен. Чудак с безумными идеями. Ему ни за что бы не удалось добиться заметных перемен. Тот же случай, что и с моим другом. Он таков, какой есть. Никакие, даже самые серьезные обстоятельства этого бы не изменили. Ну вот, мистер Райдер, мы и пришли. Если вы спуститесь по этим ступенькам, то окажетесь на дороге.

Мы миновали высокие железные ворота кладбища и находились теперь в большом, тщательно спланированном парке. Педерсен указывал влево, на живую изгородь; за ней я разглядел изогнутый ряд каменных ступеней. Мгновение я помедлил, а потом сказал:

– Мистер Педерсен, вы чрезвычайно вежливы. Но позвольте вас заверить: когда речь идет о том, что я совершил ошибку, я не имею обыкновения отворачиваться и прятаться. В любом случае, сэр, с подобными ситуациями человек вроде меня должен уметь справляться. Я хочу сказать, что в любой день могу предстать перед необходимостью принять множество важных решений, – и, по правде, самое большее, на что можно рассчитывать, это предельно тщательно взвесить все данные, которыми располагаю, прежде чем сделать выбор. Временами – неизбежно – у меня случаются промахи. А как же иначе? К этому я давно привык. И, как вы понимаете, когда такое происходит, моя единственная забота – при первой же возможности исправить просчет. Так что, пожалуйста, будьте откровенны. Если, по вашему мнению, я совершил ошибку, поместившись перед строением Заттлера, – прошу, так и скажите.