|
Здесь никаких деревьев нет и, значит, нехрен отражать, к тому же - нет зеркал, все бред. Так что ж от пыли протирать?
Вечером Хунжень опять пришел в зал, чтобы прочитать лекцию, и опять ничего не прочел, зато очень обрадовался. - Ну, Шенсю, - сказал он старшему монаху, - дай я тебя пацалую! Честно скажу, не ожидал. Нет, вот прямо сейчас вот возьму и передам тебе рясу патриарха... - Учитель, - робко поднялся монах, которого Лу попросил написать стихотворение, - эту частушку сочинил вьетнамец, которого вы назначили толочь рис. - А, - осекся Хунжень и укоризненно посмотрел на Шенсю, будто тот был виноват в его проколе, - тогда, конечно, другое дело. Вообще, автор этой частушки тоже не до конца врубается, но он близок, близок. Ночью Хунжень позвал Лу в зал для наставлений и прочитал ему несколько глав из Балсекара. Услышав их, Лу все сразу понял, и Хунжень отдал ему рясу со словами: - Теперь ты - шестой патриарх, и ряса будет удостоверять это. Передавайте ее от поколения к поколению, а Дхарму - от сердца к сердцу, иначе никак нельзя. А сейчас тебе лучше валить отсюда, потому что здесь тебе не место. И Лу отправился на Юг. Когда в монастыре проведали о том, что рясу и Дхарму унес с собой какой-то вонючий вьетнамец, несколько человек бросились за ним в погоню, но только один из них, монах Хуймин Чжень, сумел догнать Шестого Патриарха. - Отдай мне то, что передал тебе Хунжень! - потребовал он. Лу положил рясу на землю, и Хуймин уже было потянулся за ней, но не взял. - Я не про рясу говорю, - объяснил он, - а про Дхарму. - Секунду назад твое поведение было дурно, теперь же весьма похвально, - сказал Лу. - Не думая ни о хорошем, ни о дурном, кем же ты являешься с тех пор, когда тебя еще в проекте не было? Получив, таким образом, то, что просил, Хуймин по совету Лу вернулся на Север, чтобы делиться с другими. Что до Лу, то он пошел своей дорогой, т.е. куда глаза глядят, и так он гулял по Китаю на протяжении шестнадцати лет, пока случайно не забрел в Цаоци. Там жил буддийский наставник Иньцзун и читал в своем монастыре публичные лекции. Во время одной из них монахи, глядя на развевающийся флаг, заспорили, что же это колышется - флаг, ветер или и то, и другое? - Ни флаг, ни ветер не колышутся, - заметил Лу. - Колышется только ваш ум. — 143 —
|