|
– Кому, покойнику? – Понятное дело. Не так, как живому, но что-то он чувствует. Пока могила не засыпана, душа вертится вокруг тела, не может расстаться. Ну, вот, распрямляю руки, ноги, стригу ногти, потом начинаю мыть. Беру тазик с теплой водой, мочалку, и вперед. Голова, шея, грудь, полощу рот. Затем правая рука, живот, правое бедро и нога. За ними левая рука, левое бедро, нога, то, что между ногами. В конце переворачиваю на живот, мою спину. Вытираю насухо, укладываю в саван и в последний путь! – А когда нечистоты выдавливаешь? – По нашей традиции, этого не делают. Так принято у венгерских и польских психометристов. Спор состоит в том, как наиболее уважительно отнестись к покойнику: похоронить его вместе с какашками или предварительно почистить, правда, причинив ему некоторое неудобство. – Но как такое можно сделать? – Я когда учился в Иерусалиме, попал на «венгерскую» команду. Процедуру они проделывали чрезвычайно лихо. В задний проход вставляют пластиковую трубку и вдвигают ее довольно глубоко, двое поднимают ноги покойника, а третий таким специальным движением давит на живот. Вся начинка пулей вылетает. Затем в трубку заливают воду, несколько раз, пока все не очистится. Под конец старший по смене подставляет ладонь, собирает воду и показывает двум свидетелям, что она чиста. – Прямо так, голую ладонь? Б-р-р! – Сегодня работают в перчатках, но высший шик – все делать голыми руками. Говорят, будто прикосновения живых пальцев успокаивают душу покойного. – А ты? – я покосился на руки Мотла. – Ты работаешь по высшему разряду? Мотл усмехнулся. – Пока еще нет. Тут нужна абсолютная уверенность в правильности миссии. Тогда с тобой ничего не случится. Г. меня сразу предостерег: «В каждом деле есть свой форс. Очень скоро тебе покажется, будто ты уже всему научился. Не забывай, мертвое тело – рассадник страшной заразы, но повредить она может только тому, кто подходит к работе с нечистым сердцем. Если твоя цель – выполнение миссии, можешь ничего не опасаться. Но пока ты в себе не уверен на сто процентов, оберегайся, как можешь». Мотл остановился возле едва заметного столбика у края аллеи: – Однако приехали. Вот наш номер участка. Давай искать. Минут пятнадцать мы рыскали между могилами. В основном, это были старые, покрытые лишайником надгробья. Лишайник напоминал застывшую бронзу, случайно пролитую из гигантского котла. Высоко, в косых лучах осеннего солнца, перепархивали с ветки на ветку голуби. Поиски ни к чему не привели. – Не может быть, я ведь точно рассмотрел! – Мотл хлопнул руками по бокам. – Придется возвращаться и проверять. — 52 —
|