|
Съели все, что я привезла, выпили водку, я снова рассказала историю. Игорь внимательно слушал, поглаживая бороду. – Здорово, – сказал он, после конца рассказа. – Везет же людям! Тут годами бьешься о борт корабля, а некоторым все преподносят на блюдечке. Ты хоть поняла, что с тобой делали? Я отрицательно покачала головой. Пусть объясняет, на то он и Мастер, хоть и местного масштаба. – Сначала Абай подключил тебя к «саматхи», состоянию покоя. В него попадают после многих часов медитации, после долгих лет тренировок. Ты влетела в него, не успев переодеться, прямо в сапогах. Потом Мирза пробудил в тебе «кундалини», и прокачал все твои каналы сверху донизу. Абай, насколько я понимаю, попытался сменить полярность чакр, но Мирза остался недоволен результатом. Не знаю, чем уж ты заслужила такое отношение, но напоследок Мастер поменял тебе энергетику: выжег старую и на ее месте построил новую. Я о таком только слышал, тут нужны океаны энергии. То-то он поутру еле ноги волочил, попрощаться нормально с тобой не мог. Даже такого гиганта, как Мирзабай, подкосило. Я слушала, чуть рот не раскрыв от изумления. Прямо на моем теле совершалось простое чудо интерпретации, все выглядело логично и красиво, хотя к реальности не имело ни малейшего отношения. Без стеснения Игорь проводил подмену настоящей жизни придуманным мифом, а его ученики внимали с восторгом, развесив огромные, как у слонов, уши. Около двух недель я оставалась в центре внимания нашей компании, мы собирались у Вилии и на разные лады обсуждали каракалпакские приключения. Потом, спустя несколько месяцев, выяснилось, что я была единственной дурочкой, так детально рассказавшей все подробности. О, расскажи я действительно все, меня бы оставили в фокусе еще на несколько недель, но постепенно интерес угас, да и мне стало не до того: начались занятия в школе, потянулись домашние задания, проверки тетрадей, контрольные и прочая рутина учительской жизни. Выговорившись, выплеснув из себя трепет и накал событий, я смогла взглянуть на них со стороны, оценить собственную роль и ее место в общей картине игры. Странно, «друзья» утверждали, будто я прошла значительный отрезок по дороге учения, но никаких внутренних перемен я не ощущала – мир оставался таким же загадочным и туманным, как до начала духовной работы. Да и сама работа оставляла меня в недоумении – кроме энергетических упражнений и безусловного подчинения всем указаниям Мастера, от ученика ничего не требовалось. Как-то так получилось, что требования Мастеров оказывались в одной и той же области. — 294 —
|