|
Он снова замолк. Меня такие актерские ходы раздражали, но приходилось терпеть, не будешь же в лицо говорить человеку, от которого ждешь ответа на серьезный вопрос, что его манеры отдают безвкусицей, дешевыми замашками базарного трагика. – На втором этапе необходимо принять Мастера, то есть человека, который понимает мир лучше, чем ты и знает, что для тебя полезно, а что наоборот. Это невероятно трудно, действительно трудно. Представь себе, как тяжело было Кастанеде, прилетевшему из Америки со всей современной мощью ее мира, склониться перед необразованным индейцем без диплома, ни разу в жизни не видевшим факс, не выезжавшим из своей деревни, не имевшем представления о компьютерах, высшей математике и строении атома. Принять – значит покориться, целиком, без «но» и «почему». Если Мастер скажет: увольняйся с работы и с завтрашнего дня проси подаяния под окнами твоей школы, – надо увольняться и просить милостыню. Если скажет: прыгай с пятого этажа, – вставай и прыгай. – А если убьешься? – спросила я, прерывая ровный ход Видмантаского баритона. – Зачем тогда тебе Мастер? – Если будешь верить Мастеру до конца – не убьешься. Пока не примешь на себя полного подчинения – второй этап не пройден, и Мастер тебя будет постоянно проверять: прошел или все еще воздух набираешь для прыжка. А вот когда и это пройдет, Мастер начнет лепить из твоей души бессмертие. Тогда связь между вами станет нерасторжимой: ты начнешь выполнять, прежде чем он скажет, а то и подумает. Ученик полностью растворяется в Учителе, сливается с ним, становится неотличим от него, а значит, и сам становится Мастером. Тогда «сдача» заканчивается и начинается разрыв, отпочкование молодого Учителя от Старого. Такое произошло с Карлосом Кастанедой и Хуаном Матуса, так случилось с Игорем и Мирзабаем, такое на наших глазах происходит с Абаем и Мирзабаем. И, кроме того, – тут Видмантас снова закатил свою излюбленную паузу и по-ленински заглянул мне в глаза, – кто тебе сказал, будто со смертью все кончается? А может быть, смерть только начало? – Знаешь, я бы все-таки предпочла, чтобы Мастер учил меня, как правильно жить, а уж помереть я сумею и без него. – Смерть, – толстым голосом произнес Видмантас, – серьезное событие в жизни. – Стоит подумать о ней заблаговременно. В дверь позвонили, Вирга поднялась открыть. Пришла Юрате, из прихожей доносились обрывки фраз на литовском. Я улавливала только отдельные слова: «очень беспокоюсь», «да, завтра утром», «аэропорт», «Видмантас привезет». Наверное, любопытство слишком явно проявилось на моем лице, Видмантас подозрительно покосился, и я тут же перевела взгляд в огонь камина и приняла отрешенный вид. Видимо, утром кто-то прилетал, важный, раз Видмантас поедет встречать, и Юрате здесь. Ну что ж, загадка не из сложных, все ясно, Мастер прибывает, прямо на злобу дня. — 243 —
|