|
– А ты что, ждала серьезного ответа на вопрос, где у нас кладбища? – снова похлопал меня по спине Игорь, и то ли от выпитой водки, то ли от чего другого, содеянного Игорем, по моей спине покатился огненный шарик и, постепенно холодея, застрял в основании копчика. «Получилось, – изумленно подумала я. – Само собой получилось». – Теперь о Традиции. Но сначала, – выпей чаю, Танюша. Юрате подала мне полную пиалу, и я принялась, подражая Игорю, с шумом втягивать чай. Это тоже понравилось, я откровенно косила под ученика, принимающего ярмо Мастера, и сия незамысловатая игра принималась «друзьями» на полном серьезе. – Сухраверди подчеркивал, – начал Игорь, – что существует Знание, используемое преемственным рядом мудрецов. У основания ряда стоит таинственный Гермес Трисмегист из Египта, «прародитель мудрецов», давший начало двум ветвям средиземноморской Традиции: восточной и западной. К восточной Сухраверди относил героев Авесты – царей-мудрецов Гайомарта, Феридуна и Кай-Хосроу, а также Заратустру. Их исламскими продолжателями были суфии ал-Бистами, ал-Харакани, ал-Халлаж. Западную, греческую ветвь представляли Асклепий, Эмпедокл, Пифагор, Сократ. Наша Школа относится к западной ветви, но есть и восточная, которую мы сейчас изучаем. Он многозначительно посмотрел на лепешку и пиалушки с водкой. – Я удовлетворил твое любопытство, красна девица? Я молча кинула. Это, вне всякого сомнения, был ответ. Требующий проверки, нарочито изобилующий именами, дабы подавить собеседника, но ответ. Хотя… – Вот и хорошо, – облегченно вздохнул Игорь. – А я уже стал опасаться за Традицию. Все заулыбались. Игорь изобразил руками бинокль и наставил его на мое лицо. – Ан недовольна милая, пригорюнилась любушка, – нараспев произнес он. – Ты излей тоску свою Мастеру, распахни перед ним сердце смутное, сердце мутное, грусть печальную. – Хорошо, – продолжила я. – Имен натаскать можно любых, и ветви настругать тоже не трудно. Но только как знать, что эта традиция на самом деле существует и что вы ее продолжатель. – Игорь, можно? – вдруг вмешалась Вирга. – Можно я отвечу? Игорь милостиво кивнул. – Я расскажу одну историю из собственной жизни, из тех времен, когда я была чем-то похожа на Таню. И так хотелось, чтобы мне все объяснили, разжевали, в рот положили, ну просто беда.… А было так: жили мы в одной квартире, Игорь, Юрате, я и Видмантас. И вот, в один ужасно-прекрасный день, начали Игорь с Юрате при мне на тарабарском языке разговаривать. День так проходит, два. Космос великий, вся зараза на меня валится: посуда бьется, еда пригорает, я по углам плачу, и ничего. На третий день не вынесла гордыня да как разревется, в истерике бьюсь, причитаю. Юрате надо мной сидит, страдает, а Игорь на кухне чай пьет. — 247 —
|