Вокруг себя был никто

Рыцарь повиновался приказанию, и когда подошло время, снова открыл могилу; меж больших берцовых костей скелета он нашел Голову.

«Не расставайся с ней никогда, – сказал тот же голос, – и она принесет тебе все, чего пожелаешь».

Рыцарь унес Голову с собой, и с того дня всюду, где бы он ни был, во всех делах, какие бы он ни предпринимал, голова была его ангелом-хранителем и помогала ему творить чудеса, а после его смерти стала собственностью ордена».

Большой двор Ибетлина разделялся на две части: во внутренней возвышался огромный Храм дивной красоты, точное подобие разрушенного римлянами Храма Соломона. И был Храм тамплиеров богатым и благородным: все дверные петли и задвижки в нем были выкованы из чистого серебра. Стены Храма покрывала золотая мозаика, а настил был из белого мрамора, такого гладкого и прозрачного, что казалось, будто он из хрусталя. Каждый столб в главном нефе был сделан из яшмы или порфира и приносил исцеления: этот врачевал от боли в пояснице, когда об него терлись, тот снимал боли в боку, а другие помогали от других болезней.

В центре Храма располагалась святая святых, укрытая от нескромных взоров покрывалом из пурпурного бархата, пышно расшитого золотом. В нее заходил только Великий Магистр Ордена в те дни, когда посещал Ибетлин, и была она столь богата, что невозможно ее оценить. Доска жертвенника, где Магистр воскурял благовонную смесь, была из золота и драгоценных камней, расколотых и сплавленных вместе; так приказал сделать один из предыдущих Великих Магистров, а доска эта была длиною в 14 стоп. Жертвенник окружали серебряные столбы, поддерживающие терем, сделанный, как колокольня из литого серебра.

А простолюдины и завистники утверждали, будто в святая святых возвышался идол по имени Бафомет с головой козы и телом человека, но с крыльями и раздвоенными копытами, и Великий Магистр целовал копыта и возливал к основанию хвоста кувшин человеческой крови, которую брали у провинившихся, но все это злостные выдумки и подлые сплетни. К ним же относятся домыслы, будто рыцари, давшие обет безбрачия, утешают свое влечение противным природе способом, изливая пламя похоти на мальчишек-сарацинов, которых они вылавливают по всей округе и отвозят в замок для противоестественных утех, а, насытившись, казнят страшной казнью, о которой я расскажу дальше.

У кольца великих врат Храма, полностью выкованных из чистейшего серебра, висела трубка, сделанная из неизвестного сплава; а величиной она была с пастуший рожок. Когда больной человек, терзаемый недугом вроде пучения живота, вставлял в рот эту трубку, то едва лишь он ее, бывало, вставит, как трубка прилипала к его горлу и высасывала из него всю немочь, так что вся она вытекала вон через глотку. И трубка держала больного весьма крепко, заставляя его изнемогать от натуги, закатывая глаза, и не мог он уйти до тех пор, пока трубка не заканчивала свою работу. А кто был больше болен, того трубка и держала дольше; если же ее брал в рот здоровый человек, то трубка не держала его ни мало, ни много. Ранее хранилась чудесная трубка в монастыре святой Софии, что в Константинополе, но после взятия города доблестным франкским воинством, отобрали волшебную реликвию у греков, исказивших праведное учение, и с большими почестями и торжественностью перевезли на Святую Землю, где водрузили в Храме Ибетлина, приносить исцеление рыцарям святого Ордена.