|
Трое парней утрамбовались на заднем сидении, я уселась спереди, возле Славы. – Сейчас организую транспорт, и вас доставят в Одессу. Может, хотите перекусить, так ресторан рядом. – Нет, спасибо, я поеду поездом. Мне нужно купить туфли и билет. – Желание гостя – закон. В обувном магазине повторилась знакомая сцена. Хозяин выбежал навстречу и, заметно волнуясь, предложил свою помощь. Я выбрала самые простенькие туфли, только, чтоб доехать. – Деньги я вышлю сегодня же, – сказала я, сделав несколько шагов по магазину. Туфли вернули мне уверенность в себе, удивительно, до чего мелочи влияют на самочувствие человека. – Никаких денег, – наотрез отказался хозяин. – Это мой подарок. – Берите, берите, – добродушно проурчал Слава, видя мое смущение. – Он мне должен за вагон таких чоботов. Меня довезли до вокзала, принесли билет и проводили к вагону. Покуривая и поплевывая на асфальт, Слава простоял на перроне до самого отхода электрички. Когда вагон дернулся и медленно пополз мимо него, он, в знак прощания, поднял вверх руку с зажатой между пальцев дымящейся сигаретой. Я пошла по вагонам, разыскивая туалет, и села поближе, в ожидании дурноты. Электричка бодро неслась к Одессе, вздрагивая всем телом на стыках рельс. Раскачиваясь вместе с вагоном я вспомнила: поле у Мастера вовсе не было оранжевым, а ярко-красным, даже пунцовым. Значит, или Ева мне неправильно объяснила, или я не так вижу, или Мастер не Мастер. И почему так лебезят перед Пашей, может, и он мафиози, только от меня скрывает? Да нет, какой он мафиози, я же его хорошо знаю, в нем нет жестокости, он раним, иногда боязлив. А мои воплощения – просто кошмар: жена живого повешенного, поезд, совсем не похоже на женитьбу, скорее, на изнасилование, но ведь Мастер ясно сказал – женитьба. Может, в этом причина моей болезни, отсюда боязнь поездов и аллергия на мужчин… И тут я замерла. С момента моей капитуляции прошла почти половина суток, а никаких признаков аллергии нет. Так, получается, виноват Паша? Или Мастер меня вылечил? Мысли понеслись, закружились, я принялась просчитывать свое поведение в том или другом случае, строить планы, даже представлять и разыгрывать внутри себя воображаемые диалоги. Вдруг электричка остановилась, я взглянула в окно, наверное, уже Барабой. За стеклом тянулся длинный перрон, за ним забор, а за забором.… Нет, не может быть! Пассажиры поднялись и потянулись к выходу, значит – действительно Одесса! А где же дурнота, рвота! Неужели он меня вылечил? Я вскочила и поспешила к выходу. В конце перрона, в самой его середине, стоял Паша. Я бросилась к нему на шею. — 140 —
|