|
Эльса: Хлин, еще кофе? Я: Давай. Эльса: Ну что, Хлин? Ты все сидишь и молчишь… Я: А сколько стоит ваш диван? Эльса: Что? Сколько стоит? Господи, я уж и забыла, за сколько мы его покупали. Магги, а ты помнишь? А почему ты спрашиваешь? Магги: Ты хочешь купить у нас диван, Хлин? Я: Да, У вас такой удобный диван. Маггина мамаша: Вот я тоже думаю, какой у вас удобный диван. Я: Да, жутко удобный. Просто одно удовольствие здесь сидеть. На нем. Маггина мамаша: Да, и цвет тоже такой веселенький. Я: Ага, удачный цвет. Магги: А сколько бы ты за него дал? Я: Ну… Не знаю… Мама: Боюсь, Хлинчик, что это слишком дорого, ты не потянешь. Магги: Он может купить его в рассрочку. Эльса: Магги! Маггина сестра: Хлин, а где ты работаешь? Я: Я? Маггина сестра: Да, ты. Кажется, что-то с компьютерами, правда? Я: С компьютерами? Маггина сестра: Да. Эльса, ты вроде так сказала? Что он работает на компьютере? Эльса: Вроде так. Знаешь, вообще, когда меня спрашивают, где работает брат, я прямо не знаю, что ответить. Хлин, вот как мне отвечать на такой вопрос? Что мне сказать, чем ты занимаешься? Я: Ничем. Эльса: Ничем?! Я: Да. Эльса: Прямо не разберешь, ты шутишь или всерьез… Я чувствую, что остальные смотрят на меня, а мне не удается сделать вид, что это шутка (а разве я пошутил?), — и мое «ничем» наполняет воздух, проделывает в воздухе дыру, воздушную отдушину. Семейство на диване забеспокоилось, кожа скрипит, а они шарят под сиденьем в поисках спасательного жилета. Стюардесса Эльса пытается успокоить их и берется за кофейник: — Кому налить еще кофе? Сара? Сара: Да. Чуточку. Невинное журчание кофейной струи в тишине делается невыносимым, режет ухо. Я смотрю в пол и ищу мигающие лампочки, указывающие, где запасной выход: мне надо что-нибудь сказать. Но бабушка, этот гений Альцгеймера, спасает положение. Бабушка: Стейни! Как вы вчера отметили? Пана: Ты же была с нами. У нас все прошло замечательно. Бабушка: Да… Ты меня заберешь? Папа: Что? Бабушка: Который сейчас час? Мне рано ложиться. Мне нужно как следует высыпаться. Папа: Еще рано. У нас еще полно времени. Бабушка: Да. Ты за мной заедешь? Папа: Да, да. Заеду, не волнуйся. Эльса: Слушайте, я же совсем забыла. Мы вам показывали видеозапись, наше застолье во дворе летом? Папа, ты ведь ее не смотрел? Папа: По-моему, нет. Эльса велит Магги подняться из хозяйского кресла. Это само по себе зрелище: смотреть, как психолог поднимает себя приспособлением для регуляции спинки, как подъемным краном. Они решили посмотреть доморощенную видеозапись, но когда дошло до дела, оператор с семьей не смогли отыскать кассету с записью застолья во дворе и вместо нее решили поставить кассету с записью прошлого Рождества, которую всем непременно стоит посмотреть. Небольшое возмущение со стороны детей, которых потревожили в самый разгар мультика про Аладдина. Телевизор выкатывают на середину комнаты перед окном, а дети садятся на стол с ногами и забирают печенье под самым носом у своих двух бабушек, которые наперебой болтают с ними. Детей три штуки. Младшенькая, насколько я помню, девочка. Но уточнить это нет никакой возможности. Тут требуется детальный анализ. Зато двое старшеньких — стопудово пацанята. Пятилетний племянник глядит на меня так, словно всерьез думает подать на меня в суд за изнасилование. Собачка прошерстила местность под столом, выглянула и теперь обнюхивает мои носки, а потом чихает от них. Карапуз смеется: «Фроди решил, что у тебя носки пахнут!» Я пытаюсь свести все к шутке, тянусь за печеньем, которого мне не хочется, и говорю: «А я думал, ему запах носков нравится». Но детей невозможно заткнуть, разве что конфеткой или соской. Племяш отвечает: «А ему не нравится, как носки пахнут у вонючек. Таких, как ты!» Бабушки цыкают, мама ругается. О'кей, я вонючка. Устами младенца, как говорится… Я вонючая бомба. Хлин Бьёрн вонь вон-вон… Из затылка у меня свисает веревочка. Стоит за нее кому-нибудь дернуть, и Сара разденется до лифчика и начнет сосать у меня, а Лолла, так уж и быть, пусть бьет меня по щекам своими грудями, вот будет улет… — 52 —
|