* * *— Хлинчик, у тебя все в порядке? Ты у меня сегодня какой-то притухший. Ты вчера поздно вернулся? А куда ходил? Мама сидит за столом в гостиной и, кажется, мастерит рождественские открытки. Она записалась на курсы в Художественном институте. Я повернут к ней спиной, сижу в глубоком кресле и для разнообразия смотрю тот телевизор, что стоит у нас в гостиной. Показывают какие-то клипы. Звук у меня поставлен на минимум, и я слышу, как в стакане шипит кока-кола. Я слегка поворачиваю голову и говорю куда-то в сторону комода с фотографиями в рамках. Моя фотография с конфирмации: интроверт с молитвенником (каким-то образом им удалось сжать мои руки на книжке всего на одну секунду, а потом книжка шлепнулась на пол). А также фотография с конфирмации сестры Эльсы: закос под взрослую, грудь под белым балахоном, совсем как невеста без жениха. И старая черно-белая папина фотография. Зачем она держит ее здесь? Можно подумать, что он умер. Ну да. Так много раз напивался мертвецки. Я отвечаю, глядя на себя-интроверта: — Просто в бар, ну как обычно. — А в какой бар вы ходите? Сейчас столько всяких новых мест появилось, я уж перестала за этим следить. Разговаривать мне влом. Но и телевизор смотреть как-то неохота (Стинг). И потом, мне надо было попить кока-колы, потушить сигарету. Так что я говорю: — Ага. — Я как-то совсем выпала из этого, просто невозможно за всем уследить. Тут меня осеняет; я разворачиваюсь в кресле, кладу ноги на подлокотник: — А вы с Лоллой разве никуда не ходите? — Вообще-то ходим. Она меня недавно водила в такое место: «Двое и две». — И что? Вы там так и были вдвоем? — Да, но она там многих знает. Мы так хорошо повеселились. А еще там играли хорошую музыку, ну знаешь, в общем, из эпохи диско. Мы натанцевались просто до упаду. — Вы с Лоллой? Ты с Лоллой танцевала? — А разве сейчас танцуют обязательно с кем-то? Просто танцевала вместе со всеми. — Жалко, я это пропустил. — Да. Я, наверно, так много не танцевала с той поры, как мы с твоим папочкой были помоложе. А скажи мне… — От него, кстати, никаких вестей? — Да что ты! Он мне уже давно звонить перестал. Вот твоя сестра его недавно встретила в магазине «Кьёргард», говорит, он держался молодцом. — А я слышал, что он упал. — Да? И кто тебе это сказал? — И смотрит на меня. — Трёст. — Да что ты говоришь! Вот тебе и на! А я-то думала, что он… А как же Сара? Смотрю в телевизор. Там Бьорк (ц. 190 000). Тянусь за дистанционкой и усиливаю звук. «My name Isobel. Married to myself»[46]. Текст хороший. Видеоряд приторный[47]. Выжидаю паузу, затем отвечаю: — 21 —
|