Непредсказуемая психология. О чем молчал психотерапевт?

Плотно поев, Зиннат от души обнимал своих поваров, говоря им напутствия и пожелания. Те в долгу не оставались, выливали ему оставшийся суп и гарниры в полиэтиленовые пакеты. Опять происходило великое зрелище. Зиннат вытаскивал из своей сетки шестидесятых годов пакетики, их бережливо поглаживал, надевал друг на друга, немного вдувал в них воздух, проверял на целостность и лишь затем подходил к большой кастрюле, возле которой стояла толстая и большегрудая женщина. Произносил два слова. Произносил так, что казалось, что эти слова волшебные. И, действительно, происходило чудо. Содержимое кастрюлей оказывалось у него в пакетах. Он их вновь бережно укладывал в сетку, завязывал и бежал, бежал по улицам города, наполненный радостью, что сегодня вечером он разогреет все это в общаге, съест и заснет с улыбкой на лице сытый и довольный.

Постепенно эта радость перерастала в другие радости дня. Зиннат любил читать. Читал много и читал только новые свежие книги, которых не было ни в каких библиотеках. Он часами задерживался у книжных прилавков магазинов, перебегая в течение дня от одного магазина к другому. Читал стоя, вдумчиво. Сначала это не нравилось книготорговцам. Но, когда они обратили внимание, что покупатель лучше покупает книги именно тогда, когда Зиннат с наслаждением читает ту или иную книгу, громко комментируя ее, соблазняя потенциальных читателей на покупку, они только и ждали его! Сейчас, мол, придет Зиннат, и будет план. И вновь происходило чудо. Раскупалось все: стихи бездарных поэтов, научные труды шизофреников, ну и, конечно, все остальное. Надо было видеть, как читает Зиннат. Он словно зажигался. Складывалось такое впечатление, что он держит в руках не книгу, а некую свечу пред иконой, всматриваясь в ее пламя. Глаза загорались от какого-то света, но света не было. Лицо Зинната оживало, хотя оно и так было живым. Окружающим хотелось жить, нырнуть в книгу и уйти вместе с Зиннатом в тот мир, который был к сожалению только для него. Этот порыв нырнуть в книгу возникал у покупателей, и они покупали и покупали. Таким образом, Зиннат прочел всю современную научную и художественную литературу. Таким образом, он обходил десятки магазинов города. Он был известен. По сути своей, если бы была должность главного читателя города, то она по праву бы принадлежала бы ему. День подходил к концу, опускался вечер, книжные магазины закрывались, и у Зинната вновь открывались новые радости. Он шел в чайхану или кафе, где его тоже ждали. “Все мы люди,
родные и не красиво, брезгать друг к другом”. С такими словами он собирал со столов не до конца отдавшие свой вкус растворимые пакетики с чаем, собирая их в нечто, напоминавшее парашют. В кипятке ему никогда не отказывали. Собирая как наперсточник вокруг себя использованные стаканчики заваривал в них чай и опускал в них свои пакетики. Долго держал эти стаканчики в своих руках, грел руки. Делал это он с таким удовольствием, что казалось, что он пришел не пить чай, а просто погреть об стакан свои руки. Когда чай был готов, начиналось главное – радость вечера. Зиннат общался и пил чай, пил, пил и общался. Охотливых собеседников было много. Все хотели общаться с ним. Своей эрудицией, добрым взглядом, мудростью и светлыми и искренними глазами, которые не боялись смотреть в глаза собеседнику, он располагал к общению. Те угошали его пирожными, коржиками. Так он выпивал стаканов **-**, успев пообщаться с *-* посетителями кафе. Он говорил о красоте города, о красоте женщин, о науке, о Боге.. Его слушали, и всем было так интересно, что собеседники Зинната забывали пить чай. Вокруг него образовывался круг подслушивающих и тоже не желавших покинуть чайхану. Чай пили долго. Чая пили много. И опять были довольны и продавцы и покупатели. Кто бы мог подумать, что использованный кофе еще может сгодиться. Зиннат утверждал, что самое вкусное и полезное от кофе остается после варки «отжившего» кофе, то бишь у него открывается настоящая жизнь. Он отдает свои наилучшие вещества. Продавщица размешала в трехлитровой металлической посудине эти остатки с кипятком и начиналась вторая история общения и питье кофе.