Психотехника экзистенциального выбора

1

Почему для работы над собой человеку нужны другие люди?

Как любит повторять один толковый автор (и неплохой Работник) [3], "человек сделан из людей". Все, что есть в человеческой психике, попало туда из взаимодействия с различными людьми путем интериоризации, – присвоения, "овнутрения" психикой того, что ранее было внешним. И чтобы в присвоенном разбираться, тоже нужны Другие.

Дело в том, что Другие Люди "сделаны из людей" не совсем так, как мы сами. Каждый "сделан" по-своему, хотя все из сходного материала. (Тот же автор говорит, что человек создание "штучное".) И для того, чтобы начать понимать это практически (а не на уровне "общих соображений"), чтобы задаться вопросом, как же "сделан" я сам, как у меня "это устроено", мне нужно сопоставить себя с Другими, которые сделаны из того же (в пределах данной культуры, субкультуры, суб-субкультуры и т.д.) материала, но иначе.

Но для этого к Другим, со-участникам в Работе, нужно относиться особым образом и особым образом строить "рабочее общение".

В обычной жизни, в обычном общении нам постоянно друг от друга что-то нужно, – очень многое и на разных уровнях. Во-первых, часто нам друг от друга что-то нужно практически. Это самое понятное и самое легкое: "Мадам, передайте мне, пожалуйста, соусник. Не будете ли вы добры передать также и салфетку, потому что соус почему-то пролился на скатерть..." Ясное дело, что тут уж не до внимания к собеседнице.

Но кроме того, совершенно обычным фоном нашего общения оказывается то, что мы хотим друг от друга какого-то включения в свое психическое поле. Если я в автобусе говорю соседу: "Сойдите, пожалуйста, с моей ноги, потому что мне неудобно, когда вы на ней стоите", – это не только практическая коммуникация; уж будьте уверены, я ухитрюсь сказать это таким образом, чтобы человек почувствовал себя Редиской, а я выглядел незаслуженно и серьезно Обиженным...

Такого рода "накруты" постоянно присутствуют в нашем общении. Нам нужно друг от друга какого-то отношения, нужно, чтобы другие люди включились в нашу ситуацию, приняли на себя какие-то роли, которые мы им назначаем. Мы хотим определенных взаимодействий.

Поэтому, в частности, мы в обычном общении почти неспособны проявить действительный интерес к тому, как живет другой человек сам по себе. Если он как-то прижал мой хвост, мне не до того, чтобы интересоваться, как он там живет: мне, во-первых, надо как-то вытащить свой хвост, но это даже не полдела, а одна десятая; дальше мне нужно развернуть коммуникацию по поводу этого события таким образом, чтобы получить массу всяких психологических дивидендов, – чтобы я почувствовал себя правым, а он виноватым и т.д. И наоборот, если я наступил ему на хвост, тоже будет масса "цепляний" друг друга по этому поводу. Говорят, что труднее всего спокойно и разумно относиться к тому, кому ты сделал что-то нехорошее...