Никто нигде

Серьезных отношений не хотели ни я, ни он. Просто хотели быть рядом — и нас обоих это вполне устраивало. Мы знали, что не стремимся к привязанности или какой-то интеллектуальной близости друг с другом. Это были самые равные, нетребовательные, комфортные отношения в моей жизни. В молчании, с незнакомцем я смогла, не чувствуя угрозы, получать удовольствие от прикосновений.

У этого человека была дислексия и проблемы в общении, схожие с моими. Все прочие обстоятельства его жизни меня не волновали. В любом случае, много общего у нас бы не нашлось. Мы свели все разговоры к минимуму, а общались в основном при помощи осязания. Из-за нашей чрезвычайной чувствительности наши отношения были не столько сексуальными, сколько чувственными. Мы встречались три месяца. Дальше он начал по-своему пытаться узнать меня получше — и это стало началом конца.

* * *

Я снова начала болеть. Вернулась астма и мышечные боли, мучившие меня, когда я жила с Дэвидом. Я начала засыпать средь бела дня — беспробудным сном, на несколько часов. И снова начала ловить себя на том, что часами сижу, ничего не делая, уставившись в пространство.

Мне было очень сложно на чем-то сосредоточиться. Я смотрела телевизор, не имея понятия, что происходит на экране — лишь ради мелькания цветов, фигур, движений. Единственное, что выводило меня из этого состояния — телевизионная реклама: ее простенькие мелодии и песенки привязывались ко мне и звучали в ушах еще часами, днями, порой и неделями.

Однажды я вышла из здания через ту же дверь, в которую вошла, но вдруг увидела, что здание каким-то образом переместилось. Теперь оно стояло на другой стороне улицы. Я снова вошла, повернувшись к улице спиной, и снова вышла. Но здание по-прежнему стояло не на той стороне улицы, где было, когда я вошла туда в первый раз.

Я испугалась. Спросила у кого-то, как называется эта улица. Улица была та же самая. Где-то здесь была припаркована моя машина, но теперь, потеряв чувство направления, я не понимала, где ее искать.

— Извините, не подскажете, где Митчелл-стрит? — спросила я, хотя выросла в этом городе и знала здешние улицы, как свои пять пальцев.

— Вон там, — проговорил голос, и рука указала куда-то в сторону.

Я двинулась в указанном направлении, все больше тревожась.

Как, ради всего на свете, Митчелл-стрит оказалась в той стороне?

Мне стало страшно, я заплакала. Незнакомый голос спросил, что у меня стряслось.

— Я заблудилась, — объяснила я. — Не знаю, где искать свою машину.

— А какая у вас машина? — спросил голос.