|
* Они предлагают другую роль тем, чье знание считается экспертным и чей “мир” привилегирован. В своей собственной работе мы начали применять эти идеи в нескольких направлениях. Мы рассматриваем эту книгу, которая доносит наши идеи до широкой общественности, как составляющую своей ответственности. Показ видеопленок нашей работы и проведение показательных интервью — это тоже практики ответственности, в особенности, когда эти события происходят в контекстах, которые поддерживают открытую и искреннюю критику. Мы использовали гендерные закрытые собрания как способ включения контр-практики в наше обучение и наделения привилегиями голосов женщин. Структура ответственности, которую мы разработали, стала, вероятно, важнейшим аспектом в терапии с одной парой. Кевин инициировал терапию, поскольку ему стало ясно, что Иветт готовилась покинуть его. Он избивал ее несколько раз, и она больше не желала жить с ним. Она согласилась присоединиться к нему на одну встречу терапии для пар. На этой встрече она дала понять, что, если она убедится, что Кевин никогда больше не тронет ее в порыве агрессии и не будет относится к ней с презрением в других отношениях, она будет заинтересована в сохранении их отношений. Тем не менее, она весьма ясно дала понять, что ему следует стать человеком, который сможет взять на себя ответственность за насилие. Она желала получить подтверждение того, что вещи изменились, но не хотела быть частью терапии с ним, поскольку была убеждена, что в этом случае проблема будет определена как их совместная, а не проблема Кевина. Мы совместно выработали соглашение, что я (Дж. Ф) буду встречаться с Кевином индивидуально, что сеансы терапии будут записаны на видеопленки, которые будут доступны для просмотра Иветт. Сначала, из-за озабоченности опасностью и манипуляцией, мы с Иветт просматривали пленки вместе, без Кевина. Ее впечатления от терапии и ее мысли и желания по поводу ее продолжения были первостепенными в моей работе. Хотя Кевин согласился с этим планом, когда он в первый раз понял, что Иветт действительно просмотрела пленку, в нем возобладал гнев, подсказывая ему резкую манеру поведения в обсуждении со мной вопросов конфиденциальности. Мы воспользовались этим случаем, чтобы деконструировать то, как скрытность и отсутствие ответственности поддерживали насилие во взаимоотношениях. В ходе продолжения терапии мы деконструировали некоторые из социо-культурных контекстов и установок, которые поддерживали насилие. Кевин назвал последствия насилия и взял на себя ответственность за них, а затем начал ставить себя на место Иветт и понимать, какое опустошение она переживала. *[Подробное описание работы по пробуждению в мужчинах ответственности за агрессивное поведение см. в Alan Jenkins (1990), Invitations to Responsibility: The Therapeutic Engagement for Men Who Are Violent and Abusive.] В этот момент Иветт решила, что Кевин может просматривать записи вместе с ней и услышать ее реакции. В этом смысле, он начал нести перед ней прямую личную ответственность. — 258 —
|