|
Эта глава посвящена тому, как различные терапевты в нарративном сообществе начинают делать упор на этику, которая рассматривает людей в их локальных культурах и претворять эту этику в практику. Она также рассказывает о взаимосвязи этики и терапевтических взаимоотношений, о том, как люди формируют друг друга. УЧРЕЖДЕНИЕ САМОСТИ КАК ЭТИЧЕСКАЯ ПРАКТИКА Мы начнем с того, что вернемся к взаимоотношениям, которые связывают в единое целое Майкла Уайта и Дэвида Эпстона и тех людей, с которыми они работают, поскольку это было первое, что взволновало нас в практическом осуществлении нарративных идей. Очевидно, что каждое межличностное взаимоотношение уникально. Кроме того, Уайт и Эпстон, во многих отношениях, работают в весьма отличных друг от друга манерах. Здесь мы хотим сфокусироваться на том, что их объединяет. Интервью как Уайта, так и Эпстона, в основном, состоят из вопросов. В ходе их терапевтических бесед вызываются к жизни эмпирически неотразимые и значимые истории. Эти истории кажутся естественными и не подготовленными заранее. Когда их развивают, они начинают высказывать важные “истины” о людях — о их жизни, взаимоотношениях и возможностях. Люди, которые наблюдают за этими беседами, обычно видят клиентов в новом свете. Они, как правило, думают, что Уайт и Эпстон каким-то образом связаны с новым светом. Модернистские объяснения того, как появляются на свет новые истории, могли бы фокусироваться либо на (1) определенных личностных чертах Уайта и Эпстона, и, вероятно, делать вывод (как это было сделано в отношении Карла Уитакера и Милтона Эриксона) о том, что их успех основан на харизме и индивидуальной силе, либо (2) на определенных количественных параметрах используемой ими техники, возможно, предполагая, что определенные вопросы, заданные определенным способом, приведут к определенным видам историй. С конституционалистской и социально-конструктивистской точек зрения, нас интересуют не столько индивидуальные стили или точная форма вопросов Уайта и Эпстона, сколько то, как они учреждают себя во взаимоотношениях с другими людьми. Вместо того, чтобы строить догадки по поводу того, обладают ли Уайт и Эпстон некоей встроенной личностной чертой или какой-то беспроигрышной техникой, мы интересуемся тем, как они активно участвуют в формировании своей личности с тем, чтобы внести вклад во взаимоотношения особого рода. Не забывайте, что мы, как социальные конструктивисты, рассматриваем “самость” не как центральную, неотъемлемую или предопределенную сущность, но как нечто, что мы учреждаем во взаимоотношениях с другими людьми. Мы убеждены, что Уайт и Эпстон намеренно включают себя в дискурсы и сообщества, которые поддерживают их в учреждении себя в соответствии с определенными этическими принципами и ценностями. После этого, когда входят в новую ситуацию, они могут нести эти сообщества и дискурсы — и, следовательно, ценности, которые они поддерживают — в себе, в своем сердце. В той степени, в которой мы наделены правом выбора, выбор сообщества или дискурса представляет собой этический акт. — 245 —
|