Опыт эмпирического познания. Часть 3

В 2002 году отъезд в Волчиху из Ярославля. Нечто стремительное, но долго планируемое, как следствие чего-то завершившегося во мне в этом Ярославском периоде: сделаны наброски 2-ой части «дороги» («опыт…»), и то, что поддерживало эту работу изнутри, закрылось, а писать без этой настоятельной внутренней потребности не мог.

Я тогда написал тебе, что меня перестала устраивать позиция слепо идущего, и мне захотелось знать, что там за процессами. Но уже тогда сработал внутренний запрет на больший разговор (да и не знал, что и как сказать) и я не смог на бумаге точно сформулировать то, что происходило во мне в действительности. И когда ты, восприняв моё желание (потому что я его так изложил) как желание больше иметь знания о процессе, чтобы как-то влиять на его ход, ответила мне соответственно, что важнее как раз уметь просто быть рядом, не вмешиваясь в процесс (что соответствовало моим ощущением), то я не стал разубеждать тебя, что речь в моём письме шла о другом.

Тогда я уехал на Алтай, потому что что-то подсказывало, что я могу попробовать искать где-то там Истинное Знание. Понимаешь, выяснилось, что мой опыт различных процессов, в которых я получал какое-то знание о христианстве, о Любви, о Том, кого мы зовём различными именами, но всегда подразумеваем как Высшего, так вот этот мой опыт лишь какое-то время соответствовал происходящему со мной. Тем более, что что-то во мне оберегало меня от крайностей, благодаря чему я не стал ни неистовым христианином, ни кем-то сходным по приверженности из другой религиозно-философской направленности. А затем произошло то, что произошло: во мне появилась необъяснимая (в смысле, откуда взялась) вера в то, что это, по-разному именуемое нами, ещё не есть Исток. И само по себе тоже лишь проявление чего-то более значимого и реального. Того, что в соответствующем процессе 1998 года я сразу определил как «Сила». Может потому, что чувствовал, как Силу без имени и т.п.

Дальше всё складывалось само. Возникло очень ясное ощущение, что город меня выталкивает. И я уехал. По дороге обнаружил, что это же ощущение выталкивания возникает у меня в любом городе. В Новосибирске мне ясно показали, что предстоит работать с наркологическими больными, хотя я в своих плана на будущее подразумевал, что еду работать психиатром. Приехал в Барнаул и как-то очень естественно обнаружилось, что меня готов принять именно главный врач Волчихи (до главных врачей других районов, нуждающихся в специалистах моего профиля, главе кадров Алтайского крайздрава никак не получалось дозвониться) и именно наркологом. Наркологом, потому что в Волчихе уже есть психиатр, которая очень не охотно совмещала и наркологию.