|
Просыпаюсь с очень тяжёлым чувством. Возможно, в этом процессе отражены некие сборные результаты, так как в ходе жизни здесь замечаю в себе появление качеств не соответствующих светлому. 21.08.2004 Сложилось так, что проводил практику для троих (то есть здесь в Зеленограде, потихоньку начинаю выходить на привычную практическую деятельность); из них двое уже прошли и курс приёма психотропных препаратов; подумалось, что, возможно, я здесь для того, чтобы расширить свою практику с теми, кто принимал психотропные. Обычно я избегал занятий с такими людьми, так как имел некоторый опыт, показавший, что что-то в их головах не позволяет процессу идти так, как он проходит у лиц, не принимавших подобных лекарств. Сразу после первого занятия с ними сон – «Я формирую фундамент; формирую основательно – с помощью бетонных свай…». Однозначного осознания значения сна нет. Более того, всплывает в памяти тот факт, что вбивание свай можно трактовать двояко: как подготовка фундамента для последующего строительства чего-то, или забивание чего-то во что-то с целью разрушения…». Подметил повторяющееся уже не раз: появляется работа, и сразу же возникают планы о том, что надо бы купить своим детям, что надо бы для них сделать. Появляются мечты-планы о том, как удастся решить проблемы с отдельным жильём для каждого из них. Я ещё не вполне осознаю, что в этом кроется, но пара моментов отслежена давно: 1. сам, живя скромно, пытаюсь через них реализовать скрытое во мне стремление к уюту и какому-то комфорту; 2. стимулируется некая скрытая жадность (ведь планы-желания увеличиваются и разрастаются подобно снежному кому). Как только практика вышла на постоянный уровень появилось три сна-процесса. Их смысл сводился к тому, что мне нечего сказать другим, так как я не имею Знания. В последнем из них я собираюсь выступить перед молодёжной аудиторией, но, выйдя к трибуне, вдруг понял, что говорить нечего. Этот сон-процесс оставил после себя своеобразный осадок: смесь грусти, непонимания, некой лёгкой обиды что ли. Зачем подобные сны-процессы? Ведь во мне нет стремления выступать на публике с какими-то своими «открытиями». Более того, я уже испытываю настоятельную потребность избегать говорения о том, что открывалось во мне, а уж тем более того, что напоминало собой учительствование. Помню, что очевидным это стало в июле. Тогда сложилось так, что мне, как врачу-психиатру, было предложено провести одну встречу со студентами общежития МИЭТа, в котором я тогда жил. Как-то индифферентно воспринималась эта предстоящая встреча, и особого рвения во мне не было. Встречу организовывала воспитатель общежития. И организовала так, что объявление о ней появилось буквально за день до назначенной даты. Пришло несколько человек. Встреча прошло уютно, но при этом было странное ощущение, что всё это затеяно для того, чтобы я почувствовал: мне это больше не нужно. То есть потребность в вербальной передаче каких-то знаний, своего опыта исчерпалась. Соответственно и никаких намерений что-то подобное организовывать нет. Тогда к чему же подобные сны-процессы? При этом присутствует ощущение, что они правомочны, так как, продвигая к изданию свои работы, я делаю что-то, чтобы с моим опытом познакомились другие… — 34 —
|