|
Три года, которые я провёл здесь с Артуром и Катей, сопровождались у меня ощущением, что мне нечего сказать другим, поскольку я сам ничего не знаю и не узнаю. Поэтому и заниматься с кем-то особого желания не испытываю, а если занимаюсь, то пускаю осознание клиентом происшедшего на самотёк. А сейчас у меня есть ощущение, что событие 25-го даёт пищу и подталкивает к осознанию чего-то. Одно несколько грустно: неужели нельзя без этих приступов паники, тревоги, страха. Я понимаю, что это оттого, что я, где-то в своём строении, очень грязен и активизация Кундалини эту грязь взбаламучивает. И всё же... Завтра пойду на йогу. Думаю перед занятием немного переговорить с ведущим (он уже 20 лет занимается йогой), хотя есть ощущение, что он может воспринять мой рассказ, как фантазию или ещё что-то… Обнимаю. И ещё раз – спасибо! 13.06.2011 Где-то в районе 11 часов дня был приличный выброс. Ему предшествовала волна очень лёгкой вибрации-напряжения по всему телу. Снова появилось возбуждение (и почему же каждый раз появляется не то возбуждение, которое сопутствует празднику, а то, которое сопутствует состоянию тревоги? Ха-ха, чего захотел…), потребность куда-то реализовать поступившую энергию (впрочем, выбора нет – в первое время реализовать могу только в движение). На улице шёл дождь, но внук согласился погулять. Мы быстро оделись, взяли зонтики, и час с лишним бродили под дождём. Возбуждение ушло, а в теле остались необычные ощущения: в животе, словно плотненький надутый шар (но живот при этом не надут), метаболизм явно ускорился и, взвесившись, я обнаружил, что похудел; в груди тяжесть; ощущение, что по позвоночнику что-то поднялось и упёрлось во что-то внутри затылка; странным образом активировались сексуальные фантазии, и я стал замечать вокруг сексуальную атрибутику мимо которой раньше проходил даже не замечая (во время прогулки с внуком, неожиданно для себя стал обращать внимание на брошенные презервативы). Спустя какое-то время захотелось лечь, что и сделал, когда вернулись с внуком домой. Лёг и провалился в крепкий сон минут на сорок. Часа через четыре или пять стало легче. Ночью приснился сон: «я где-то очень далеко от Ярославля, в какой-то комнате, но вскоре понимаю, что это скорее кирпичная веранда; я иду вдоль одной из её стен и, повернув за угол, замираю ошеломлённый красотой увиденного – огромное водное пространство (позже я почему-то я решаю, что это река Ангара); вода абсолютно прозрачная и неподвижная; сквозь её толщу всё видно, а над ней и вокруг разливается изумрудно-зелёное свечение (сияние) и всё видимое глазу пространство подсвеченное им завораживающе красиво; придя в себя, глазами ищу берег этой реки и обнаруживаю что набережная, на которой я стою, покрыта твёрдым, гладким материалом (вроде гладкого асфальта) настолько под цвет прозрачной и неподвижной воде, что мне с большим трудом удаётся разглядеть её начало на этом покрытии – буквально в одном шаге от меня; я снова в комнате (а может быть на той же веранде) и как-то знаю, что отсюда никуда не смогу уехать (кажется, какой-то миг решаю, что я где-то в Сибири); рядом со мной появляется стройная женщина; она выше меня более чем на голову и для того, чтобы я смог её поцеловать она садится на стул; я легко целую её в губы и она оглядывается, словно боясь, что нас увидят; понимая её состояние, я спрашиваю, нет ли где-то здесь места, чтобы мы могли уединиться…». — 164 —
|