|
Всё реже и слабее побуждения к этому, так как, во-первых, делиться нечем и если такое общение сейчас состоялось бы, то мне сказать, собственно говоря, было бы нечего. Возникни оно сейчас, и очень скоро я бы обнаружил (и остальные участники общения тоже), что встреча была лишь для «погреться». Более того, те встречи, которые уже состоялись за этот год, как раз и происходили в русле обнаружения окружающими того, что мне им особенно-то нового нечего сообщить, и этого обстоятельства я и не скрываю. Словно бы для них я сознательно снимал с себя некую «ауру» и представал перед ними просто Колей, каких много в повседневной жизни. Здесь очень своеобразное воздействие на людей оказывает смена погоды. Когда очень активное, яркое солнце заслоняют облака, люди словно шарики воздушные сдуваются и общение их становится напряжённо-вялым… В это же время начинают проявляться внутренние особенности не лучшего свойства. Я в первый же такой перепад «попался», обнаружив в себе сильные сексуальные потенции в отношении людей, об общении такого рода с которыми мне раньше и в голову не приходило, настолько они далеки мне в своей основе. А тут вдруг интенсивные мысли, фантазии сексуального плана именно в отношении их. Причём возникло это в серую холодную Пасху 2006 года. Понадобилось ещё, пожалуй, два таких всплеска, чтобы я начал понимать, что и откуда. Всё более спокойно воспринимается знание о том, что если с кем-то суждено снова встретиться, «обменяться», то это произойдёт само собой, без моих планирований. Впрочем, я ведь не знаю, как сложится дальше. Меня держит забота о Кате, внуке, в какой-то мере беспокойство за Георгия, Женю. Но у Кати потихоньку начинается складываться. У Георгия… я всё более успокаиваюсь, понимая, что ничего не смогу сделать с тем, что он живёт, и будет жить свой жизнью, и у него свой опыт жизни впереди. Женя, в отношение себя, уже давно дала понять об этом. А моё подспудное желание избавить их от боли, которая неизбежна при утрате ими меня – этакая суетность очень наивного человека. За неделю дважды потерял связку ключей (от квартиры, от работы). Оба раза она нашлась, но то, как она теряется … словно уже собрался уезжать, бросив, оставив здесь всё. Во время работы в Москве весьма очевидно обнаружил в себе детдомовские закладки: стремление-потребность получать одобрение окружающих, их похвалы и одобрение. Я тогда связал это с тем, насколько сложно было начинать жить и работать в Москве (острая нехватка денег даже на скромное питание; отношение в коллективе и т.д.). Что особенно интересно было в той ситуации, что все негативные воздействия, провоцирующие оживление во мне этой детдомовской закваски, исходили от женщин, и складывалось впечатление, что я неким образом неслучайно оказался именно в женском окружении (на работе практически одни женщины во главе с женщинами же). Здесь также во главе одни женщины и поначалу нередко, в трудные моменты нашей обоюдной притирки, отмечал в себе это же самое стремление получить от них социальное поглаживание. Если учесть, что и в детском доме мы были воспитываемы в основном женщинами, и добавить к этому мой опыт близкого общения с женщинами, то напрашивается вывод о некотором не случайном сходстве их всех. — 134 —
|