|
Станислав Леопольдович с вороном под мышкой и в сопровождении Тени Тайного Осведомителя метался по вечереющим улицам. Сопровождающий сопровождал исправно. Ворон молчал. Деться было некуда. А впрочем... Станислав Леопольдович нашел телефонный автомат. - Здравствуйте, простите, Петр не вернулся из Тбилиси? - Добрый вечер, вернулся... Но уже опять исчез куда-то. - Спасибо. Что делать, что делать... Измученный старик еле волочил ноги. Но ведь куда-то же они его вели - и надо было только послушаться их. Только послушаться, Станислав Леопольдович... Они сами приведут Вас, вперед! Впереди обозначилась цель. Цель называлась "Зеленый дол". Ребята же отправились туда, пока он с Эммой Ивановной ехал к Аиду! "Зеленый дол" приглашал его ослепительным светом. Бегом! Правда, ворон под мышкой... Однако, кажется, он спит. Ну и нервы у этой птички! С опаской поглядывая на совсем бледную свою тень и на вторую - отчетливую, черную, словно питавшуюся соками первой, Станислав Леопольдович прямо-таки ворвался в гардеробную, часто и тяжело дыша... умирая. - Здра-а-а... - растворился в улыбке Иван Никитич, но тут же и кристаллизовался: - Что с Вами? - Ничего-пустяки-задохнулся-немножко... В гардеробной совсем мало света. Здесь нельзя оставаться. А ребята играют "Жизнь-в-розовом-свете"... просто играют, никто не поет; и так близко играют! - Вообще-то, как здоровье у вас? - Иван Никитич закуривает: разговор, видимо, предполагается долгий. - Спасибо-не-жалуюсь. Тут и ускользнуть бы в зал совсем уже бледному Станиславу Лео-польдовичу, но радушный-хозяин только разговорился... все еще нет бруфена, а ноги-то болят, о чем они там себе в аптеках думают, надо ведь закупать лекарства, передохнем же все как мухи без бруфена, или бы свой выпустили, отечественный... - Бруфен должен быть! - слабым голосом заклинает непонятно кого Станислав Леопольдович - может быть, того, от кого и не зависит, чтобы в аптеках был бруфен... А в голове у магистра туман, но надо дать договорить Ивану Никитичу, с ним никто не разговаривает, и Иван Никитич все время торопится успеть сказать как можно больше, как можно подробнее и как можно интереснее - про суть жизни своей, про главную заботу свою: "Бруфен". Тогда над головой Станислава Леопольдовича начинает кружиться огромный самолет... авиалайнер, на серебряном боку которого ослепительными голубыми буквами написано “BRUFEN”... это какая-то могучая авиакомпания подняла в воздух самую безнадежную, самую прекрасную мечту человечества... но самолет опускается все ниже, он ревет - и в реве его тоже отчетливо слышится "бррруфен", "бррруфен", "бррруфен"... вот он начинает гоняться за Станиславом Леопольдовичем по бескрайнему зеленому лугу, и пилот смеется в иллюминаторе, вытягивает губы трубочкой и быстро раздвигает их... что он говорит?.. а-а-а, "Бруфен!" - вот что он говорит, пилот этот... ну конечно, сразу нужно было догадаться, и тогда Станислав Леопольдович зажимает уши и кричит изо всех сил: "Бру-у-уфе-е-ен!" - и видит, что это не самолет, а космический корабль - все с тою же ослепительной голубой надписью на боку... и корабль стремительно уносится вдаль, превращаясь сначала в крохотную белую таблетку, а потом исчезая и вовсе. — 196 —
|